Хомяк Live

Каждый год в этот день я забываю, как дышать. Я сжимаюсь в комок, кусаю в кровь пальцы, и шепчу, как мантру: «Мы победили? Мы победили. Все хорошо? Все хорошо. Леня живет? Леня живет!!!» В этот день пять лет назад я родила мальчика цвета черники. Он неуверенно пискнул и пропал из поля зрения. Я отключилась. Дальше реанимация. Тело не слушается, голова не соображает. Я помню, что должна позвонить семье и врачу. Но я не помню ребенка. Какой он? Как он? «Стабилен. На кислороде. Ждёт транспортировки.» Собираю в голове слова, невнятно прошу медсестру сфотографировать ребенка. Нельзя, он в реанимации, но она что-нибудь придумает. Отключаюсь. «Мамочка, смотрите на своего бойца.» Ко мне подкатывают космический корабль. Он пищит датчиками и пыхтит. Говорят, что капитан этого корабля мой сын. Дорога от роддома до кардиоцентра займет полтора часа. Так мне сказал Яндекс. Но это на машине. На космолете быстрее. Он нарушит правила дорожного движения и законы физики. Он разорвет пространственно-временной континуум и через тридцать минут будет на месте. Это длинная история со счастливым концом. Каждый из 1825 дней которой - это гимн нашей победы, каждое 19 февраля- это фестиваль жизни И пусть я в этот день не помню, как дышать. Моя счастливая мантра со мной. «Мы победили? Мы победили. Все хорошо? Все хорошо. Леня живет? Леня живет!!!» Спасибо, Господи! С днем рождения, мой сердечный сын!

С детства выходные зимой ассоциируются у меня не с коньками, лыжами и румяными щеками. А со снегом и коврами. Чувствуете связь? Вспышка. Мне снова семь. Мы с папой вальяжно растянулись на диване, силы копим. Мама отдыхает на кухне. Мерно постукивает ножом, бряцает ложкой и булькает кастрюлями. Наш отдых кажется ей неправильным. - дорогие мои, а не выбить ли нам ковер на свежем снегу? Мамино «нам» почти всегда исключало ее участие в обозначенном мероприятии. Для пущей убедительности мама настойчиво встала в дверях. Одной рукой поправила по-пиратски съехавший на глаза платок. В другой руке был нож в крошках колбасы. Вы помните эти величественные ковры из гостиных 90-х? Размером чуть больше самой гостиной. Он обязательно заходил под стенку и был немного свернут под диваном. Мы с папой начали игру «Я поднимаю, ты дергай». Через полчаса наконец-то вытащили и скрутили эту махину. Свежий снежок и выбивалки были метрах в пятидесяти от подъезда. Я оседлала свернутый ковер, запрягла в него папу. Поехали. На площадке уже колотили палас «добровольцы». Все ясно. Это их мама увидела в окно и вдохновилась их подвигом. Нас тоже увидит чья-то мама, и к нам на смену придут следующие колотители пыли. Колесо Сансары запущено. Приступаем. Разворачиваем макет гостиной, присыпаем его снегом. Колотим. Бах-бах. Мне громко и весело. Снег подпрыгивает на ковре. Звук колотушки отражается от домов. Бах-бах. Я уже устала. Папа, давай ты двумя руками. С одной стороны закончили. Повернули. Повторили. Скрутили. Снег после ковра ровный, плотный, розово-серый. Я залипаю, папа курит. Некогда отдыхать . Нужно трясти диванные покрышки. Два угла мне, два папе. Взмах. Я подлетаю в небо вместе с покрышкой. Папа смеется, припоминает мне утреннюю кашу. Наконец закончили. Затащили все в дом, расстелили покрышки, затолкали ковер под диван и стенку. Маме теперь чисто. Мне румяно и весело. Папа наконец-то полежит. *** В этом году нет снега. Дома нет ковров. И папы больше нет.