Дневник Журналиста

Пошел второй год как я езжу на метро в будни по утрам. Рада я этому? Конечно, нет. От дома до метро идти десять минут, но и их мне хватает, чтобы разозлиться (зато сразу бодрюсь). Уж не обессудьте, уважаемые соседи по толпе, думаю, сами понимаете, что последнее, чего хочется любому ранним утром — это тереться о незнакомых людей в метро. Тем не менее от этого никуда не убежишь, телепорт еще не придумали, а жить в миллионике по-другому нельзя. И вот когда брови невольно замерли в хмурой мимике я захожу через летящие тяжелые двери в вестибюль...

Проснулся я рано. Около 6 утра. Протянул приветственное “мяу” и стал намываться. Утреннее холодное солнце стало пробиваться через закрытые шторы. Наступил новый день. На улице кто-то разговаривает. Сегодня в планах у меня все как обычно: побегать по участку, походить за бабушкой, полежать на грядке и, если будет не слишком лениво, поохотиться. Облизывая лапку и радуясь составленным планам, я предвкушаю как выйду на улицу, как вдруг, слышу нечто страшное: — Бабуль, давай нам переноску. Сердце мое сжалось, а лапка так и упала вниз...

Черные вязкие мысли залезли в мою голову под покровом темной июньской ночи. Мне не спалось. В очертаниях комнаты я разглядывала мебель, рисунки на обоях, которые стали просто пятнами. Через балкон и шторы в комнату попадал редкий тусклый свет. Мне было тоскливо. Как же я ненавижу эти глупые ночные мысли. Проблеском в этом черном пятне в моей голове стало одно из тысячи воспоминаний. Не менее грустное, но именно оно рассеяло этот непроглядный мыслительный туман. Было это лет пять назад, наверное...

Серо-коричневый пейзаж Литейного проспекта окрасился розовыми оттенками. Я думаю, многие знают Сад дружбы. Это небольшой сквер, расположенный слева проспекта. Он был открыт в 2003 году в честь трехсотлетия Петербурга. Сад стал подарком от Китая и является маленькой копией шанхайского сада Юй Юань. На его территории расположена стена девяти драконов, пагода дружбы, мостик и водоем. Но самое главное украшение сада — сакура. Мы выходим из нашего университета во второй половине дня. Небо затянуто серым полотном, а ветви деревьев, которые только начали цвести, трясутся от холодного весеннего ветра...

Встала в полдвенадцатого. Сижу на кухне, пью остывший кофе и по привычке просматриваю ленты социальных сетей. “Сегодня я проснулась в 6 утра. Мой завтрак — это тост с авокадо, смузи с семенами чиа и кофе на миндальном молоке без лактозы. Я уже сходила на йогу и пилатес. Сегодня в моих планах прочитать 27 книг, повысить доход моего пиар-агентства на 10 миллионов рублей, выучить французский язык и, обязательный пункт, поработать над своей женской энергией! Именно она делает из меня такую продуктивную красотку!”, - вещает мне идеальная дама при параде с укладкой и макияжем...

В восемнадцать лет жизнь моя начала стремительно меняться. Так сложилось, что со школьным окружением мне не повезло. Я пыталась быть лидером и бороться за какие-то ценности, но сталкивалась с безмолвием, предательствами и агрессией. Пытаться что-то изменить было так же неэффективно, как кидать в стенку горох. Меня сделали неуверенной пессимисткой. Я боялась ошибок и ругала себя за малейшую из них. Замечала только плохое. В итоге вышла в новый мир с грузом желчного прошлого и решила занять наблюдающую позицию – надоело пытаться до кого-то достучаться...

Взрослые всегда недовольны молодежью. Если верить тому, что писали о молодежи 100, а то и больше лет назад, можно подумать, что это современные тексты. В Музее политической истории России состоялась лекция о молодежных организациях первой трети XX века. Вот, какие выдержки из прессы того времени, удалось услышать от лектора Екатерины Маскевич. В 1904 году было открыто общество телесного воспитания «Богатырь». В нем ученики занимались сокольской гимнастикой – упражнениями с предметами и снарядами...

Сентябрь 1941-го. Вокруг Ленинграда сомкнулось кольцо блокады. Впереди голод, холод и бесконечная борьба за выживание. Нарвские Триумфальные ворота, построенные для встречи российских войск из Европы в 1814 году, ждут возвращения к своей задаче. А с маленького балкона соседнего дома на них завороженно смотрят большие серые блестящие глаза. Это трехлетняя Аня. Для белокурой маленькой девочки начинается период жизни, который после будет описан капиллярной ручкой на бумаге. Жила Аня в большой квартире...

Непримечательное здание в центре Кронштадта. Стоит на перекрестке улиц. Словно портал перед нами открывается черная железная дверь одного из домов. Темно. Ловким движением руки наш проводник включает свет в помещении. Окна закрыты жалюзи. Тусклый свет осветил то, ради чего мы пришли. Каждая из стен увешена работами из бересты. Слева от нас целый ряд различных чудных шапок. Повсюду как маленькие, так и большие фигурки. В стороне виднеется целая берестяная люлька. Наш таинственный проводник – это Валерий Михайлович Сартаков, – кронштадтский народный мастер, специализирующийся на бересте...

Узнать о маленьком Эрмитаже, газетных опечатках начала XX века и есенинских ссорах удалось на экскурсии с краеведом Алексеем Ерофеевым. Едем на троллейбусе по Литейному мосту. Через головы людей стараюсь выцепить взглядом петербургский пейзаж. Он привычен, но притягивает, как в первый раз. Черно-белые цвета вперемешку с тусклой сепией зданий. На Неву свалился густой непроглядный туман. Единственным ориентиром стал Троицкий мост. Да и он почти потерялся. Окна заволокла неприятная мартовская изморось...