Джесси Джеймс | Фантастика

— Вон. Слово, брошенное свекровью, Зинаидой Борисовной, повисло в ледяном воздухе прихожей. Ростислав, мой муж, стоял рядом с ней, вжимая голову в плечи. Он не смотрел на меня. Его взгляд был прикован к узору на обоях, словно там был написан ответ на главный вопрос его жизни. — Ростик? — мой голос был едва слышен. На руках у меня плакал пятилетний Миша, цепляясь за мою куртку. — Я так больше не могу, Ксюша. Я устал, — процедил он, так и не повернувшись. — Устал от безденежья, от твоей вечной экономии, от детского плача...

— А вот и моя королева! — Голос Глеба, пропитанный шампанским и самодовольством, разрезал гул голосов в зале. — Иди сюда, Кира, неси ноутбук. Время главного сюрприза. Я замерла на пороге террасы. Десятки глаз — его друзья, партнеры, вся наша многочисленная родня — обратились ко мне. На моем лице застыла дежурная улыбка, которую я репетировала часами перед зеркалом. Вдох, выдох. Маска на месте. Глеб Арсеньевич Воронцов праздновал сорок пять. С размахом, как и все, что он делал. Арендованный загородный клуб, официанты в белоснежных перчатках и огромный баннер с его фотографией над сценой...

— Ну вот и все, Катюша. Свободна. Глеб бросил ручку на стол с таким видом, будто сделал мне величайшее одолжение. Он откинулся на спинку стула в кабинете адвоката, скрестив руки на груди. Довольный. — Да, Глеб. Все, — я спокойно встретила его взгляд. Он ожидал слез. Истерики. Хотя бы дрожащего подбородка. Я слишком хорошо изучила его за эти годы. Ему нужна была драма, подтверждение его значимости. Но я не дала ему этого. — И запомни, — его голос стал ниже, приобрел ядовитые, шипящие нотки. — Ни копейки ты от меня больше не получишь...

— Ты только послушай, какой слог! «Его пальцы — раскаленная сталь на моей коже, а обещания — яд, который я готова пить вечно». Боже, Света, это же гениально! Лариса Томилина с упоением захлопнула книгу в яркой глянцевой обложке. Название «Шепот греха» было выведено золотыми буквами. Я молча размешивала сахар в своей чашке, хотя давно его не добавляла. Просто нужно было занять руки, чтобы не выдать дрожь. — Ева Шторм — просто богиня, — вторила ей Светлана Якушева, жадно глядя на книгу, будто это была последняя конфета на земле...

— Мы вынуждены с вами попрощаться, Ирина Сергеевна. Голос начальника, Геннадия Петровича Крюкова, был маслянистым, почти ласковым. Он сидел, развалясь в кресле, и вертел в пальцах дорогую ручку, словно дирижерскую палочку. — Причина? — я задала вопрос ровно, без эмоций, хотя внутри все сжалось в ледяной комок. Пятнадцать лет в этой компании. Пятнадцать лет отчетов, проектов, бессонных ночей. Все это сейчас обнулилось одной фразой. — Оптимизация штата, — он улыбнулся так, будто сообщил мне о выигрыше в лотерею...