ирина канашина

В. БЕРЕСТОВ * * * Любили тебя без особых причин За то, что ты - внук, За то, что ты - сын, За то, что малыш, За то, что растёшь, За то, что на папу и маму похож. И эта любовь до конца твоих дней Останется тайной опорой твоей.

Людмила Белькова Я беру скакалку в руки, Уверяю, не от скуки: Скакалка – это умный спорт, С ней пойду я на рекорд. Она мышцы укрепляет, Ловкость, смелость развивает, Спинку учит нас держать И здоровье сохранять. Скакалка учит нас ходить, Прыгать, бегать и дружить, Она учит нас считать И – поверьте! – танцевать. Раз, два, три, четыре, пять… Десять… двадцать… сорок пять… До рекорда далеко: Заниматься не легко. Но лёгким не бывает спорт – Тем весомее рекорд!

Я бегом наслаждаюсь, Бегу, бегу, бегу! Земли едва касаюсь, Как будто я лечу! Свободные движенья, Мне дышится легко! В отличном настроенье Бегу я далеко. Мне горизонт маячит, И солнце с высоты, Желая мне удачи, Льет теплые лучи! И наполняет силой Меня волшебный бег. Какой же я счастливый — Бегущий человек! Мальцев А.

Весенний дождь

Очень хочется Лето

Родился в Зелингенштадте близ Франкфурта-на-Майне около 1440. Учился, вероятно, сначала в Кёльне, а затем в Брюсселе у Рогира ван дер Вейдена. В 1465 поселился в Брюгге, в 1467 вступил там в гильдию художников. Умер Мемлинг в Брюгге 11 августа 1494. Покровители и заказчики Мемлинга жили по всей Европе, но его самые знаменитые произведения были сделаны для госпиталя св. Иоанна в Брюгге. Из какого звания происходил он? Кто были его родители? Где научился он азам мастерства? Ответов на эти вопросы нет. Даже записи о крещении Мемлинга не сохранилось. Во второй половине 1450-х годов юношу поманила дорога. Вначале он собирался остаться в Кёльне. С уверенностью можно говорить о влиянии на молодого художника двух кёльнских мастеров - Стефана Лохнера и неизвестного живописца, называемого обыкновенно ‹‹Мастером святой Вероники››. Таким образом, в Брюссель, один из самых блестящих городов Нидерландов, наш герой прибыл уже отчасти ‹‹подкованным›› в художественном отношении. Поэтому по прибытии он не растерялся, а направился прямиком в мастерскую Рогира ван дер Вейдена. Документальных свидетельств того факта, что он обучался в этой мастерской, нет. Но следы учёбы у Рогира ван дер вейдена в работах Мемлинга проглядывают то и дело. Рогир ван дер Вейден прославился ещё в те времена, когда Мемлинг был ребёнком. Молва о его ‹‹Снятии с креста›› к моменту появления Мемлинга в Брюсселе успела облететь почти всю Европу. Да и других сколько-нибудь значительных мастерских в Брюсселе в те годы не было. Есть сведения, что Мемлинг был близок ко двору Карла Смелого. Эту близость также можно рассматривать как доказательство его учёбы у Рогира ван дер вейдена, так как молодой художник, да ещё и чужеземец, вряд ли мог заинтересовать сиятельных герцогов. В описываемую пору старый мастер доживал последние годы. Он уже почти не писал и не имел сил уделять много внимания своей мастерской. Мемлинг, таки образом, будучи самым талантливым учеником Рогира, являлся ‹‹столпом›› этой мастерской. Некоторые исследователи говорят даже о том, что он фактически руководил ею в начале 1460-х годов. Почти сразу после смерти Рогира, в 1464 году, Мемлинг покинул Брюссель и перебрался в Брюгге, ставший конечной точкой его странствий. В 1465 год он уже - полноправный гражданин Брюгге, домовладелец и семьянин., затем - член местной гильдии святого Луки. Далее жизнь его текла вполне мирно. От жены, Анны Фалькенаре, у него родилось трое сыновей: Ян, Корнелис и Николас. В 1480 году он купил каменный дом, за ним ещё два для сдачи внаём. Материальное положение его было очень хорошим. В 1487 году художник овдовел, а через семь лет, в августе 1494 года, и сам сошёл вслед за своею супругой в могилу, и был похоронен на кладбище при церкви святого Жиля. Конец 1460-х - первую половину 1470-х годов можно назвать самым спокойным временем в жизни Мемлинга. Он был богат, востребован, почитаем. И даже принадлежал ‹‹Братству Снежной Богоматери››, состоять в котором считалось почётным, ибо в него входил сам Карл Смелый. К 1480-м годам Мемлинг остался единственным хранителем старых традиций нидерландской живописи. Да и вообще - единственным крупным мастером во Фландрии (Босх только начинал свой творческий путь). Это была уже не та ‹‹единственность››, о которой мечталось мастеру когда-то, но подлинное духовное одиночество, хотя и скрашенное богатством и почитанием сограждан.