Жизненные истории, которые заставляют задуматься

– Ты не поверишь, что у меня творится! – выпалила Юлька, врываясь в Анину квартиру. Ее глаза метали молнии, а в голосе слышались такие отчаяние и злость, что Аня невольно отшатнулась. – Она, эта… как ее… королева моя, совсем с катушек слетела! Аня вздохнула. Знала она это «королева моя». Свекровь Юльки, Людмила Петровна, женщина властная и, по мнению Юльки, невыносимая. Аня поставила чайник. – Спокойно, давай по порядку. Что случилось? Аня и Юлька дружили со школы. Пережили вместе первую любовь, глупые ссоры, поступление в институт...

– Аня, я понимаю, это сложно… Но она стареет, ей нужно больше внимания, – голос Саши был полон вины, он теребил край скатерти, избегая взгляда жены. Аня отложила вилку, потеряв аппетит. Перед ней лежала недоеденная порция любимой пасты, но мысли были далеко. Галина Петровна. Снова. – Саша, мы это уже обсуждали. Мы помогаем ей финансово, навещаем ее каждую неделю. Что еще мы можем сделать? У нас работа, свои планы, – в голосе Ани звучало отчаяние. Она любила Сашу, но последние месяцы превратились в бесконечную борьбу за личное пространство...

"Не может быть! Саша, ты же ей говорил, что мы решили сами выбрать обои?" Аня, стараясь не повышать голос, буравила мужа взглядом, полным растерянности и едва сдерживаемого гнева. Саша виновато опустил взгляд, переминаясь с ноги на ногу. "Говорил, Ань. Но ты же знаешь маму… Она сказала, что у нее остались лишние рулоны, красивые, итальянские! Жалко же выбрасывать, тем более, на нашу спальню идеально подойдут". Аня глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Впереди их ждала первая годовщина свадьбы,...

Ох, эта тема "свекровь-невестка" – прям больное место! Как ни крути, а искры между ними летят частенько. Почему так? Давайте по-человечески, без всяких там "высоких материй", разберем, что к чему. 1. "Мой сыночка" vs. "Мой муж" Знаете, тут как ни крути, а ревность играет свою роль. Свекровь – она ж сына своего как родное дитя растила. Ночи не спала, попки мыла, в школу собирала, советовала, поддерживала… В общем, вложила в него душу и сердце. И тут вдруг появляется какая-то девица и "забирает" его!...

Аня захлопнула дверь, и тишина обрушилась на нее, как бетонная плита. Неужели все кончено? – пронеслось у нее в голове. Слезы текли ручьем, размывая все вокруг. Я подаю на развод – эхом отдавалось в ее сознании. Она произнесла эти слова, но внутри нее все кричало. (Предыстория: Аня и Саша были обычной семьей, живущей скромной жизнью. Болезнь и смерть свекрови, неожиданное наследство и внезапное богатство сломали их устоявшийся мир. Деньги испортили Сашу, и между супругами выросла стена непонимания, приведшая к болезненному разрыву...

"Что это… что это такое?" – Аня задыхалась, разглядывая кипу бумаг в руках. Адвокат, представительный мужчина в строгом костюме, лишь молча смотрел на нее, ожидая реакции. "Это завещание, Анна Сергеевна. Вашей свекрови, Галины Петровны," – наконец произнес он, сохраняя невозмутимое выражение лица. Аня моргнула, пытаясь сфокусироваться. Свекрови не стало полгода назад. Долго болела, тихо угасала, и вот… Завещание? Она всегда думала, что у Галины Петровны ничего особенного не было, кроме старенькой двухкомнатной в спальном районе...

Анька как вкопанная застыла прямо у двери палаты. Ну, думаю, приплыли! Галина Петровна, эта бетонная стена, что всегда такая наглая и энергичная, сейчас – как выжатый лимон, еле дышит. Кожа вся серая, щеки впали, руки – словно коряги старые, а синие вены так и прут наружу. Рядом Сонька, наша малышня, глазеет по сторонам как будто в цирк попала, не понимает, что тут вообще творится. "Мам?" – тихонько зовет Сашка, мой муж, будто боится лишний раз дыхнуть. Галина Петровна еле повернула голову. В глазах какая-то муть, вроде как вспомнила, кто перед ней, и губы растянулись в жалкое подобие улыбки...

После возвращения Ани, в доме воцарилась шаткая, словно карточный домик, надежда. Саша уверял, что «поговорил» с матерью и та «все поняла». Аня хотела верить, очень хотела. Она мечтала о спокойной жизни, о тихих вечерах с Сашей и Сонечкой, без ядовитых уколов и едких замечаний. Но сердце подсказывало, что перемирие это – всего лишь пауза перед новой бурей. Галина Петровна, как и следовало ожидать, не сдалась. Она лишь сменила тактику. Вместо открытых нападок и прямого давления, в ход пошла тяжелая артиллерия – манипуляции жалостью...

– Какая прелестная куколка! – пропела Галина Петровна, склоняясь над кроваткой, где мирно посапывала маленькая Сонечка. – Только вот, Анечка, мне кажется, ты её слишком кутаешь. Дети должны быть закаленными! Не растите из неё тепличную розу. Ана, стоявшая рядом, лишь выдавила из себя натянутую улыбку. "Началось", – пронеслось у неё в голове. Внутри все похолодело. Казалось, что период относительного спокойствия, наступивший после переезда свекрови, закончился, и кошмар возвращается. Три года Аня боролась за своё счастье...

– Ты опять не вымыла раковину?! – голос Галины Петровны, свекрови Ани, прозвучал как выстрел среди утренней тишины. – Сколько раз тебе повторять, после себя надо убирать! Ана, с трясущимися руками держа чашку кофе, попыталась сохранить спокойствие. – Галина Петровна, я только что позавтракала, собиралась вымыть… – Собиралась она! – передразнила свекровь, демонстративно протирая раковину губкой. – Вечно у тебя все «собираюсь». А кто будет делать? Я, что ли? Ана вышла замуж за Сашу три года назад. Любила его безумно, и он отвечал ей тем же...