Поболтаем?)

Представьте себе: вы годами копили деньги, оформили ипотеку, нашли свою идеальную квартиру, успешно прошли все этапы сделки и, наконец, получили заветные ключи. Радость от новоселья омрачается на второй день: в дверь звонит пожилая, но весьма бойкая женщина с чемоданом. Она заявляет, что имеет полное право здесь жить до самой смерти, показывает какие-то документы и отказывается уходить. Ваша мечта о собственном жилье в одночасье рушится. Это не сюжет для мелодрамы, а суровая реальность для невнимательных покупателей на вторичном рынке жилья...

Их любовь была как яркая вспышка салюта в летнем небе – ослепительная, громкая и такая же быстротечная. Лена и Артем встретились на первом курсе, два солнышка, нашедшие друг в друге бездну света. Он – душа любой компании, заводила с искоркой в глазах, чья энергия била через край. Она – тихая, спокойная, улыбчивая, с глубоким, вдумчивым взглядом. Они казались идеальным пазлом, где недостающие друг другу детали слились в гармоничную картину. Поженились они почти сразу, на втором курсе, сметая все...

Анна смотрела в окно на уходящие за горизонт крыши домов. В руках она крепче прижимала к груди спящую дочь. За стеклом плыл серый ноябрьский вечер, а в груди было такое же промозглое, холодное опустошение. Она не плакала. Слезы, казалось, закончились еще в подъезде, на лестничной клетке, где она, обессиленная, несколько минут ловила ртом воздух, пытаясь унять дрожь в коленках. Маленькая Машенька во сне пошевелила губками. Это крошечное движение вернуло Анну к реальности. К той ужасной реальности, из которой не было выхода...

Шел мелкий, противный ноябрьский дождь, превращавший еще не выпавший снег в грязную жижу. За окном автомобиля мир расплывался в серых, водянистых разводах. Марина крепче сжала пальцы на руле, всматриваясь в дорогу. Она везла дочку с танцев. В голове прокручивался список дел: заскочить в магазин, приготовить ужин, проверить уроки у старшей, погладить рубашку Артему на завтрашнюю важную встречу. Мысленный планировщик работал без сбоев, как швейцарские часы. Это был ее обычный режим – режим перманентной занятости, когда каждая минута была на счету, но при этом все было под контролем...

Дождь в тот вечер был не просто погодным явлением. Он был соучастником судьбы. Он стучал по асфальту настойчиво и назойливо, превращая тротуары в бурлящие ручейки, а город — в размытое акварельное полотно. Артём выскочил из университета, поднял воротник ветровки и, ругаясь про себя, ринулся к остановке. Он ненавидел осень. Ненавидел эту промозглую сырость, пронизывающую до костей, и необходимость ютиться в душных автобусах. Именно в этой толкотне, в самом эпицентре всеобщего раздражения и запаха мокрой одежды, он и увидел её...