Ночная смена

— Вы смеётесь, пацаны, но я вам клянусь, с тех пор как устроился курьером, я начал верить в дерьмо, о котором раньше только в хоррорах слышал. Да, я обычный доставщик — еда, посылки. Но есть вещи, которые не заказывают нормальные люди... и не в нормальные места. Глоток пива. Тишина за столом. — Первый раз было на юге города, в многоэтажке, которую собирались снести. На 13-й этаж — представляете, в доме даже света не было, но кто-то заказал еду. Думаю: ладно, может, какой-то бомж поселился. Поднимаюсь по лестнице, лифт не работает...

Каждый вечер, когда рабочие автобусы уезжали в депо, а на улицах начинала копиться темнота, где-то на окраине города зажигался неоновый огонёк. Ларёк стоял на безымянном перекрёстке — старый, облезлый, покрытый ржавчиной. Никто точно не помнил, когда он появился. Одни говорили — с девяностых. Другие — что он стоял там всегда. Но все знали одно: ночью туда лучше не ходить. Егор возвращался поздно с работы. Было уже за полночь. Магазины закрыты, телефон сел, а перекусить хотелось. Он свернул в сторону перекрёстка, где едва заметно теплился свет...

После смерти бабки Аграфены Лена унаследовала её избу в деревне Туманово. Изба стояла у самого лесу, старинная, под гнилой тесовой крышей, как будто сама приросла к земле. В деревне шептались, будто бабка с лешим сговор держала, а на чердаке у неё кто-то жил — не человек и не зверь. Лена приехала туда осенью, когда листву уже сорвало ветром, а птицы летели низко. Решила: поживу недельку, порядок наведу, да может и продам. Но с первого вечера в избе было неспокойно: пол сам собой поскрипывал, а ночью с чердака будто кто-то сапогами прошёлся — тяжко, скрипуче...

Я всегда слышал их. Шорохи. Стук сердца сквозь стены. Скрип ногтей по внутренней стороне черепа. Люди не понимают, как они громко живут. Как оставляют след — в воздухе, в темноте, в плоти. Я не убийца. Я — освободитель. Я выбираю тех, кто шумит особенно яростно. Они как опухоли на теле города: вонь от их мыслей, вонь от их души. Когда я вырезаю их, всё вокруг становится тише, чище. Как глухая ночь перед снегопадом. Первую я нашёл в метро. Она воняла страхом и фальшивым смехом. Сидела, склонившись над телефоном, писала кому-то сердечки, хотя сердце её кричало...

Марта всегда ненавидела города.Эти бетонные коробки, как могильные плиты, тесно прижатые друг к другу, словно боятся остаться одни. Но в тридцать лет, без работы, с долгами и мрачными воспоминаниями, она не могла позволить себе роскошь выбора. Квартира досталась неожиданно. Письмо из нотариальной конторы — мол, некая Серафима Григорьевна Ветошкина, дальняя родственница по отцу, умерла и оставила жильё. Пятиэтажка, третий этаж, заброшенный район, где фонари гаснут один за другим, как воспоминания в голове умирающего...

Из-за крупной аварии в городской системе электроснабжения и транспорта весь центр города погрузился в хаос. Общественный транспорт остановился: троллейбусы замерли на перекрестках, метро прекратило движение, маршрутки пропали. Илье, программисту, возвращавшемуся поздно вечером с работы, пришлось идти домой пешком — почти три километра сквозь опустевший и дрожащий от ветра город. Небо было мутным, серо-желтым — электрические огни в домах моргали, как умирающие свечи. В наушниках у Ильи играла приглушенная музыка, но на этом участке пути она только усиливала чувство тревоги...

Денису было двадцать два, и его жизнь ничем особо не выделялась: студент-айтишник, полузакрытый интроверт, живущий один в съёмной квартире на окраине города. Он редко выходил из дома — интернет, пицца, энергетики и онлайн-игры составляли его мир. Однажды он наткнулся на загадочную игру в подпольном геймерском форуме. Название — “Silentum.exe”. Без описания. Без рейтингов. Только предупреждение: "Не запускай, если не уверен в реальности". Денис, разумеется, скачал. Игра начиналась как обычный психологический хоррор: мрачные коридоры, статичные модели, звуки дыхания в темноте...

Лена не помнила, сколько шла. Лес не менялся: одинаково вязкий, сыро-тёмный, будто разложившийся. Всё казалось одинаковым: деревья, мох, корни. Словно она шла кругами. Но круги эти не были замкнутыми. Больше напоминали спираль. Озеро преследовало её. Не важно, в каком направлении она шла — рано или поздно появлялся тот же берег, и то же отражение, где её копия стояла с застывшей слезой и без движения. Лена пыталась не смотреть, но оно манило, как бездна. На пятый день она увидела Игоря. Он сидел на валуне и смотрел на озеро...

Всё началось с карты. Самой обычной старой карты, купленной Игорем на «Авито» у какого-то мужика с потрескавшимся профилем и странным именем — вроде "Змей-50". Карта пахла пылью и плесенью. На ней была метка — крошечный синий круг в самом сердце леса, обозначенный как «Болонское озеро». Ни «Гугл», ни «Яндекс», ни Википедия ничего про это место не знали. И именно поэтому оно показалось Игорю идеальным. — Отдохнём как люди, — сказал он. — Без вай-фая, без сторис, без толп. Просто природа, мы и палатки...

Молодой человек по имени Артём только недавно переехал в дом номер 17 по улице Звёздной. Старенькая панелька, пятый подъезд, лифт почти не работает, пахнет сыростью и чем-то... прелым. На третий день после переезда он вышел покурить у подъезда. Там, как водится, на лавочке сидели бабушки. Одна из них — с платком в цветочек, в старом пальто, на вид лет под восемьдесят — вглядывалась в него особенно пристально. — Ты, это... в пятый заехал, да? — хрипло спросила она. — Да, на четвёртый этаж. Квартиру взял, — кивнул Артём...

Андрей зевнул и посмотрел на часы. 01:57. Работа допекла — третий день подряд приходилось тянуть проект до глубокой ночи. Глаза резало от монитора, но тело, как назло, не хотело спать. Голову грызла тревога, будто он что-то забыл, не успел, упустил. Он встал из-за стола, потянулся, нащупал в кармане полпачки сигарет и зажигалку, и вышел покурить на балкон. Ночь была тихая. Вдалеке, за многоэтажками, шоссе изредка издавало глухое урчание — машины проносились в никуда. На девятом этаже воздух был чище, чем внизу, и прохлада приятно обдавала лицо...

Альберт Платов был одним из тысяч — мужчина за тридцать, уволенный «по сокращению» после девяти лет на одном месте. Он жил в съёмной однушке на окраине провинциального города, ел гречку и пил дешёвый чай, проводя дни за рассылкой резюме и вечерние часы в каком-то оцепенении. Никто не отвечал. Или отвечали с формулировкой: «К сожалению, вы нам не подходите». Прошло уже девять месяцев. Когда он получил то сообщение — было почти два часа ночи. Он сидел на кухне, курил у приоткрытого окна и слушал, как сквозь тьму доносится лай с соседних дворов...