Точка силы - внутри

Иногда жизнь складывается так, будто с доски сразу уходит несколько фигур. Похороны брата, годовщина мамы, сорок дней тётки — три удара подряд. Снаружи мы держимся, занимаемся делами, а внутри тело тихо переходит на «ночное дежурство»: сон сдвигается на 2–3 часа ночи, включается поздний голод и переедание, появляется постоянная усталость и обильное потоотделение. Это не «слабость характера». Это язык тела, которое пытается удержать живых, пока душа оплакивает ушедших. В расстановках на шахматной доске эта картина выглядит как сцена у ворот рода...

Жертвенность часто выглядит благородно. «Сначала другие — потом я». Но в расстановках видно: за самопожертвованием стоит тяжёлый родовой сценарий, который забирает силы и деньги у потомков. В роду часто есть женщины, которые жили ради семьи: Фигура клиента оказывается на месте предка, который полностью отдавал себя другим. Человек повторяет сценарий: Женщина жаловалась, что всегда помогает друзьям деньгами, но на себя тратит только самое необходимое. В расстановке оказалось: она стоит на месте бабушки, которая в войну голодала, отдавая еду детям...

В каждой семье есть те, о ком молчат. Предки, которых постигла трагедия или которых «лучше не вспоминать». Кажется, что их судьбы забыты. Но в расстановках видно: тень предков продолжает жить среди нас. Если предок был исключён или его судьбу замолчали, потомки могут бессознательно повторять его сценарий. Это проявляется как: Фигура клиента вдруг оказывается в том же положении, что и фигура предка. Даже направление «взгляда» совпадает. Это значит: человек идёт по чужому пути, даже не зная его истории...

В каждой семье есть истории, о которых молчат. Особенно это касается детей, которые не появились на свет: Семейная система целостна. Каждый имеет право на своё место. Если нерождённого не признают, то кто-то из живых детей может бессознательно «замещать» его. Отсюда появляются: На доске стоит семья. Но рядом словно пустое место — и оно притягивает одного из живых детей. Тогда он начинает жить как бы «за двоих». Одна женщина рассказывала: всю жизнь ощущала тяжесть, будто живёт вместо кого-то...

Бывает, что человек живёт с тревогой или страхом, который никак не объяснить его личной историей. Страх темноты, замкнутых пространств, громких звуков или даже успеха. Он пробует психологию, медитации, дыхательные практики — но ощущение, что страх «не его». В семейной системе может быть предок, переживший ужасы: На доске стоят обычные фигуры семьи. Но если поставить рядом символ «Страх», он часто тянется не к клиенту напрямую, а к предку за его спиной. Получается, что человек носит чужой ужас, даже не зная его истории...

Иногда человек зарабатывает хорошо, но деньги словно «не задерживаются». Они уходят на долги, внезапные траты, помощь другим. В таких случаях в расстановках на шахматной доске часто проявляется динамика: потомок живёт и зарабатывает «за кого-то» из предков. Если в роду был человек, которого лишили денег, имущества или даже жизни из-за богатства, система может бессознательно «назначить» потомка носителем этого сценария. Тогда деньги приходят не для вас, а как будто для него — чтобы «восстановить баланс»...

Многие люди стремятся к успеху и большему доходу. Но как только появляется шанс выйти на новый уровень, внутри будто включается стоп. Деньги приходят — и тут же уходят. Возможности появляются — и словно рассыпаются. В системных расстановках на шахматной доске мы часто видим причину: невидимая лояльность к родителям. Ребёнок, даже став взрослым, остаётся частью своей семьи. И если родители жили скромно, испытывали трудности с деньгами или потеряли всё из-за обстоятельств, у ребёнка может появиться...

Мы часто говорим о наследственности: «У него глаза бабушки», «У неё характер мамы». Но вместе с внешними и личностными особенностями мы можем унаследовать и болезни. И речь не только о генетике. В системных расстановках на шахматной доске мы видим: болезнь может быть языком рода, способом сохранить память о боли и трагедии. Таким образом, болезнь становится невидимой связью между прошлым и настоящим. В расстановке мы выставляем фигуры: клиент, болезнь, предки. И вдруг видим: фигура болезни стоит рядом не только с клиентом, но и с забытым предком...

Вы замечали, что в вашей семье люди уходят или тяжело болеют в одном и том же возрасте? Кому-то «не суждено» дожить до 40, у кого-то критическая отметка — 50 или 33. На первый взгляд это похоже на совпадение или мистику. Но в расстановках на шахматной доске мы видим: это родовой сценарий, который можно изменить. Возрастной рубеж — это невидимая «черта» в памяти рода, связанная с трагическим событием: Эта черта передаётся по линии одного из родителей. И потомки могут бессознательно повторять судьбу — даже не зная всей истории...

Семейная система похожа на оркестр. Каждый инструмент звучит гармонично, только если играет свою партию. Так же и в семье: у каждого есть своё место. Ребёнок — ребёнок, родитель — родитель, партнёр — партнёр. Но если кто-то занимает чужое место, гармония рушится. В таких случаях человек начинает: На шахматной доске фигуры показывают всё наглядно. Например: Снаружи это может быть незаметно, но система уже нарушена. Молодой мужчина жаловался, что у него не складываются отношения с девушками. В расстановке выяснилось: с детства он был для мамы «опорой», потому что отец рано ушёл...

Иногда мы боимся не провала, а… успеха. Звучит странно — ведь вроде бы все хотят, чтобы получилось. Но глубоко внутри может жить тревога: «А что, если у меня действительно выйдет? Что тогда?» Этот страх часто маскируется под другие слова: Но в основе — опасение, что успех изменит всё: придётся выйти из привычного круга, оставить старые связи, отказаться от роли «того, кому помогают и сочувствуют». На шахматной доске фигура «Цель» стоит рядом. Осталось сделать один шаг — и человек у цели. Но он топчется на месте, отворачивается, делает вид, что фигура не существует...

Есть болезни, которые словно «передаются» из поколения в поколение. Врачи называют это генетической предрасположенностью. Но в системных расстановках мы видим ещё одну сторону — болезнь как язык, на котором род говорит о своей боли. Особенно это ярко проявляется в повторяющемся раке кишечника. Кишечник — орган усвоения. Он берёт из пищи всё полезное и отпускает ненужное. Но если в семье есть события, которые никто не смог «переварить» — предательство, позор, утрата, вина, — они остаются в родовой памяти как «камни» внутри системы...