Такая вот История

Суббота начиналась как обычно: с ленивого потягивания, звона будильника, который хотелось разбить о стену, и осознания, что впереди – заслуженный выходной. Но в этот раз в привычную рутину бесцеремонно ворвался новый элемент – мерзкий, монотонный, сводящий с ума звук кап… кап… кап… Алексей, двадцати семи лет, с вечной щетиной, усталым взглядом и неистребимым желанием выспаться, проклинал всё на свете. Он работал программистом, и его жизнь и так была полна багов и зависаний. Но текущий кран – это было уже слишком...

Москва давила своими огнями и суетой. Аня, закутавшись в старенький шарф, бежала по улице, опаздывая на открытие своей первой выставки. Дождь, как назло, усиливался. Она – начинающая художница, и эта выставка была её шансом вырваться из замкнутого круга серых будней. Квартира, которую она делила с Сергеем, была воплощением её бедности. Маленькая, обшарпанная комнатка в коммуналке, с видом на кирпичную стену соседнего дома. Но Аня старалась не унывать. Она верила, что когда-нибудь её талант будет признан, и она сможет позволить себе собственную мастерскую...

Инспектор Морозов, по прозвищу “Морг”, стоял у окна своего кабинета в здании Адмиралтейства, глядя на серую петербургскую морось. За тридцать лет службы он привык к этому городу, к его сырости, туману и постоянному чувству тревоги. Но сегодня что-то давило на него особенно сильно. – Опять труп, Михаил Петрович? – ворвался в кабинет его напарник, молодой лейтенант Петров. – Что на этот раз? Бомж какой-нибудь? – Хуже, Петров, – ответил Морозов, надевая пальто. – Студентка консерватории. Убийство. На месте преступления их встретила тишина и запах ладана...

В Нордланде, суровом королевстве, где зубчатые скалы обрывались в ледяное море, пахло тревогой. Король Эрик, мудрый правитель, ушёл в мир иной, не оставив прямых наследников. Три могущественных рода – Медведя, Орла и Волка – заявили о своих правах на трон, и между ними разгорался пожар вражды. Кай, молодой воин из рода Волка, сжимал рукоять меча, глядя на тренировочный двор. Он был далек от суровых идеалов своего рода. В то время как другие оттачивали навыки оборотничества и шептали заклинания, Кай предпочитал помогать деревенским жителям и чинить сломанные телеги...

Двадцать шесть. Возраст неопределённости, поисков себя и попыток запечатлеть ускользающие моменты. Арина, начинающий фотограф, жила в небольшом провинциальном городке и мечтала о больших городах, о выставках, о признании. Её квартира, доставшаяся от бабушки, была завалена фотографиями, старыми журналами и книгами по искусству. Стены украшали чёрно-белые снимки, сделанные самой Ариной. Она любила фотографировать всё, что её окружало: улицы, людей, природу, предметы. Но больше всего ей нравилось фотографировать ночной город...

Девятнадцать. Возраст свободы, первого опыта и разбитых надежд. Максим, студент-первокурсник, подрабатывал курьером в службе доставки еды. Не самая престижная работа, но зато позволяла хоть как-то сводить концы с концами и не зависеть от родителей. Его верным другом и помощником был старенький велосипед, купленный на барахолке за смешные деньги. Велосипед был потрепанный, с ржавыми крыльями и скрипучей цепью, но Максим любил его всей душой. Лето выдалось дождливым. Каждый день приходилось колесить по городу под проливным дождем, промокая до нитки...

Двадцать три года – время, когда кажется, что жизнь ещё не началась, но уже успела накидать кучу проблем. Катя работала офис-менеджером в небольшой компании, снимала квартиру в старом районе города и мечтала о новогодних праздниках. Больше всего она хотела, чтобы этот Новый год был другим – счастливым, волшебным, запоминающимся. Её квартира была маленькой, но уютной. Старые обои, доставшиеся от предыдущих жильцов, потёртый диван, дешёвая мебель – всё это не создавало ощущения праздника. Но Катя старалась...

Двадцать восемь. Возраст, когда друзья начинают жениться и заводить детей, а ты всё ещё живёшь на съёмной квартире, работаешь фрилансером и пытаешься разобраться в своей жизни. Кирилл, веб-дизайнер с творческим беспорядком на голове и в комнате, ощущал себя именно так. Не то чтобы ему было плохо, но хотелось чего-то большего. Его квартира, однокомнатная “хрущёвка” на окраине города, была обставлена минималистично: диван, стол, компьютер, и полки с книгами и комиксами. Самым оживлённым местом была кухня – там постоянно что-то готовилось, жарилось и варилось...

Двадцать пять. Возраст, когда кажется, что всё ещё впереди, но при этом ощущается лёгкое, щемящее покалывание осознания – уже пора бы. Соня работала копирайтером в рекламном агентстве, снимала крохотную студию на окраине города и чувствовала себя… нормально. Не хорошо, не плохо, а именно нормально. Как будто жизнь – это чёрно-белое кино, где не хватает ярких красок. Её комната была отражением этого состояния. Серые стены, серый диван, серый коврик. Единственным ярким пятном была старая виниловая проигрыватель, доставшийся от деда, и стопка пластинок, собранных по барахолкам...

Двадцать два года – возраст надежд, планов и бесконечного количества дедлайнов. Лешка, студент третьего курса филфака, жил в общаге и делил крохотную комнату с двумя такими же голодными до знаний (и еды) парнями. Жизнь в общаге – это отдельная вселенная. Здесь свои законы, свои традиции, свои герои и злодеи. Кухня – сердце этой вселенной. Здесь не только готовят еду, но и обсуждают последние новости, делятся сплетнями, решают философские вопросы и, конечно же, влюбляются. Лешка был влюблен. В Машу с параллельного курса...

Алевтина Петровна, проводив последнего гостя, устало опустилась на скрипучую лавку у крыльца. Поминки по Николаю, ее мужу, отгремели. Гости разъехались, увезя с собой остатки пирогов и сочувственные взгляды, а Алевтина осталась одна – наедине со своим горем и тишиной старенького дома. Шестьдесят восемь лет – разве это возраст для вдовства? Вроде бы и пожить успела, и детей вырастила, и внуков дождалась. Да только без Николая вся жизнь словно потускнела, выцвела. Не было больше рядом сильного плеча, теплого взгляда, доброго слова...

Антонина Ивановна жила одна в маленьком домике на самой окраине города. Домик был старенький, с покосившимся забором и облупившейся краской, но Антонина Ивановна его любила. Здесь прошли ее лучшие годы, здесь она вырастила детей, здесь она пережила и радости, и горести. Пенсия у нее была скромная, но на жизнь хватало. Огород помогал – выращивала овощи и фрукты, делала заготовки на зиму. Иногда дети привозили продукты или деньги, но Антонина Ивановна старалась не злоупотреблять их помощью. Знала, что у них свои семьи, свои заботы...