Божена Светлова

— Прости его, Нина, ну прости! Сколько можно нос держать по ветру? Он же твой сын, кровь твоя! — тетя Клава, раскрасневшаяся, с платком, сбившимся на затылок, сидела на табурете у Нининой плиты и размахивала руками. — Я понимаю, гордая ты, но так нельзя, Нина! Семья — это святое! — Семья? — Нина резко обернулась, в руках у нее застыла деревянная ложка, с которой капал борщ. — Какая семья, Клава? Это он семью бросил, не я! Двадцать лет я его прощала — то пьянки, то долги, то эти его… подруги! А теперь...

— Да ты издеваешься, что ли?! — крикнула Марина, глядя на мужа. — Ты сейчас это серьёзно сказал?! — Я просто сказал, как есть, — спокойно ответил Слава, не отрывая взгляда от телефона. — Уеду к матери на Новый год. Мне так будет спокойнее. — То есть, ты просто решил взять и исчезнуть?! На праздник! Когда все семьи вместе! — Ну а ты сама подумай, Марин. Что нас с тобой связывает в последнее время, кроме вечных претензий? — Что нас связывает?! — Марина распахнула глаза. — Двадцать лет брака! Дочь!...

— Я тебе сколько раз говорила — не трогай мои вещи! — Лариса стояла посреди кухни с перекошенным от злости лицом и трясла в руке кофейную банку. — Ты что, не можешь свой растворимый пить?! — Ну ты же сама сказала, что он горчит, — тихо ответил Илья, отступая к холодильнику. — Я подумал, что тебе всё равно… — Тебе показалось! — она стукнула банкой о стол так, что крышка слетела. — Пока ты здесь живёшь — ты тут никто! Понял? — Мам, ну ты чего так сразу? — вмешалась Оля, дочка Ларисы, высунувшаяся из комнаты...

Светлана сидела за кухонным столом, вертя в руках конверт. Обычный, белый, с аккуратно выведенным адресом её квартиры. Без обратного отправителя. Она уже полчаса не решалась его вскрыть. Что-то подсказывало: внутри не просто письмо, а кусок прошлого, который она так старательно запирала на замок. За окном моросил дождь, и капли стучали по подоконнику, будто подгоняя: давай, открой, чего тянешь? Наконец, она взяла ножницы, аккуратно разрезала край. Лист бумаги, исписанный знакомым почерком, выскользнул на стол...

— Спасибо тебе, Лариса, от всей души! — голос директора, Юрия Павловича, дрожал от искренности. — Ты же понимаешь, без тебя мы бы этот проект не вытянули. Полгода работы, и такой результат! Клиент в восторге, премия всем отделом — твоя заслуга. Лариса сидела за длинным столом в переговорной, сжимая в руках папку с отчетами. Коллеги хлопали, кто-то даже присвистнул. Она улыбнулась, но в груди что-то кольнуло. Слишком уж торжественно звучали слова Юрия Павловича, слишком много похвалы для обычного утра понедельника...

Марина сидела на кухне с чашкой чая и смотрела в окно. На душе было муторно, и даже весеннее солнце не спасало от этого ощущения. Она уже несколько дней не находила себе места — ни дома, ни на работе, ни на улице. Всё раздражало, всё мешало, всё тянуло вниз. Муж ходил мимо с недовольным лицом, дочка хлопала дверями, свекровь, как заведённая, вставляла свои язвительные замечания. И вот, не выдержав, она решила: нужно поговорить с кем-то, кто не будет перебивать, осуждать, давить. С детства у неё была подруга — Алёна...

— Всё, Вика, я больше так не могу! Ты опять выставила мои вещи в коридор! Это уже третий раз за месяц! Павел стоял в дверях своей же квартиры — точнее, теперь уже их общей, если верить той самой регистрации, на которую Виктория настояла сразу после переезда. На коврике лежал его рюкзак, аккуратно собранная коробка с инструментами и пакет с его домашними тапками. Поверх пакета — злополучный халат с выцветшим рисунком оленя. — И что ты хочешь этим сказать? — Виктория даже не обернулась. На плите булькало...

Надежда сидела за кухонным столом, медленно размешивая ложкой чай. Лампа над головой гудела, отбрасывая мягкий свет на выцветшие обои. За окном шёл дождь, и стук капель по подоконнику сливался с тиканьем старых часов на стене. Она смотрела на телефон, лежащий рядом, — экран был тёмным, ни одного уведомления. Уже третий день Лариса не отвечала. Надежда вздохнула, отложила ложку и взяла в руки старую записную книжку, где на первой странице крупными буквами было выведено: «Лариса — подруга на всю жизнь»...

Когда Ольга вернулась домой с работы, Андрей возился в ванной, по пояс влезший в мешанину из труб, гаек и пыли. — Ты опять один ковыряешься? — спросила она, ставя сумку на табурет. — Хоть кого-нибудь бы позвал, с соседнего подъезда дядю Лёшу, например. Он же сантехник на пенсии, с руками. Андрей вытер пот со лба и буркнул: — Мне не восемь лет, чтобы за помощью бегать. Сам справлюсь. Ольга вздохнула. На кухне стояла коробка с кафелем, так и не распечатанная. На плите — ничего. В холодильнике — только яйца и кетчуп...

— Ты опять его испекла?! — взвыла Галина, захлопнув дверь кухни. — Да ты нарочно это делаешь?! — В смысле "опять"? — Лидия оторвалась от плиты, убрала локон с лица и выпрямилась. — Пирог, между прочим, с вишней. Ваш любимый. Я старалась. — Да ты хоть понимаешь, что происходит?! — Галина подошла ближе, лицо её пылало. — Ты в этом доме как хозяйка себя ведёшь! Мне слово сказать нельзя, всё через тебя! Даже пироги теперь твои любимые, а не мои! — Господи, Галочка, опять началось... — вздохнула Лидия, вытирая руки о полотенце...

Когда Надя в первый раз произнесла: «Мама, приезжай к нам, у нас и комната свободная есть», — она говорила искренне. Тогда действительно казалось, что комната есть, и в квартире места достаточно, и всё у них с Игорем ладно. Но стоило только тёще сойти с поезда и ступить в прихожую, как воздух в квартире сразу стал гуще. — Ой, какие вы у меня молодцы, — протянула Людмила Андреевна, оглядываясь. — Всё аккуратненько, но вот тут, я бы сказала, ковер бы на стену — сразу уют появится. Надя улыбнулась и кивнула...

— Ты ещё вернёшься ко мне на коленях! Слышишь?! Проклинаю тебя! Чтобы ты счастья не знала! Чтобы ни один день у тебя с этим твоим женишком без слёз не прошёл! — Мама! — в голосе Ольги дрогнула боль. — Ты что несёшь? — Я не мама тебе больше! — голос бабушки Варвары разносился по всему двору, звенел, как старая колокольня. — Нет у меня дочери! Нет у меня внучки, раз ты так со мной! — Не кричи, соседи же… — попытался вмешаться зять, Алексей, но Варвара только взмахнула рукой, как будто отгоняя насекомое...