Живые истории перемен

Стою у окна. Знаете, как бывает — вроде во дворе ещё март, а внутри всё промёрзло до самых костей. Там, на улице, воробьи уже затеяли своё весёлое щебетанье, мокрый снег катится по склону крыши, а мне — тяжело дышать. Да что там… иногда кажется, будто и дышать разучилась. В квартире тихо, словно меня здесь нет. Только тикают старые мамины часы, и скрипит под ногой паркет, если вдруг решусь сделать шаг. — Матерь Божья… — шепчу сама себе, — как жить дальше? Словно жду ответа из пустоты. Но в этой пустоте слышу — да нет, действительно слышу, — мамин голос...

Иногда мне кажется, что время уходит куда-то вбок – не в прошлое, не в будущее, а просто… скользит, будто между пальцев. Вот вроде бы только была суровая середина восьмидесятых, вот я — Тамара — уверенной походкой иду на смену: халат воротничком, волосы собраны, в голове список задач. Телефон тогда стоял дома, под прозрачным чехлом, по вечерам мы ждали длинных гудков — вдруг дочь позвонит откуда-то с работы... А теперь всё иначе. Только войдёт Даша — моя девочка, нынче студентка-аудиофил, вечно с наушниками… и этим телефоном...

Я всегда думала, что сама выбрала свою судьбу. Что посвятить тридцать семь лет беготне между работой, супом на плите, детскими соплями, командировками Виктора — это и есть та самая любовь, про которую пишут в книжках из моего юношества. Я носила его фамилию — и как будто ещё что-то большее: себя, растворённую в семейном расписании, где на меня саму оставались жалкие крохи времени. Порой мне снились чужие сны, в которых я вдруг была одна, без мужа, и шикарно спала поперёк кровати— но всегда просыпалась...

Я не помню, когда именно начала исчезать… Вот странно: ты живёшь, как будто всё само собой. Сначала — любовь и свадьба, потом ребёнок, хлопоты, быт. Всё кажется единственно возможным, привычным, иногда даже уютным. Я — Ирина. Мне сорок пять. И если бы кто-то двадцать лет назад сказал, что однажды меня с головой затянет в вязкую, невидимую трясину обыденности, я бы только отмахнулась… – Ир, ты разве не стирала скатерть? Посмотри, она же вся в пятнах! – Андрей стоял в дверях кухни и хмурился, как будто совершила чуть ли не государственную измену...

Ещё недавно мне казалось, что впереди — только покой. Уже и просыпаться без будильника научилась, и книги можно читать дни напролёт. Дочь улыбается: «Мама, вот оно — счастье, отдыхай!» А внук бросает свои игрушки на пол и, не глядя, требует: «Баба, построи башню!» Всё складывается хорошо… Только почему-то сердце сжимает тоска, такая неясная, тяжёлая, будто в груди пустота живёт невидимая. Мне пятьдесят восемь. За плечами — целая жизнь бухгалтерских отчётов, балансов, бумаг. Дом большой, светлый, муж — Виталий, умница, правда… ворчун...