Лоскутки жизни

«Лариса, мне крайне важно переговорить с тобой», - выдавил из себя Виктор, избегая встречаться взглядом с женой, его фразы звучали глухо и неуверенно, словно произносились сквозь вату. «Я хочу уйти, пойми меня». Женщина находилась рядом с раковиной, фарфоровые тарелки издавали скрипучие звуки под натиском мочалки. Некоторое время Лариса пребывала в молчании, после чего неспешно ополоснула посуду, аккуратно поместила чашку в сушилку, осторожно обтерла ладони хлопчатобумажным полотенцем. Её движения...

Артём был на седьмом небе от счастья, когда его мать объявила, что готова передать ему вторую квартиру, которую раньше сдавали в аренду. Он изрядно устал от чрезмерной заботы матери, которая порой переходила все границы. К тому же его сердце теперь принадлежало Лене. Хотя у Лены не было ни богатства, ни собственного жилья, и она не торопилась заводить детей, Артёму не хотелось делиться этими подробностями с матерью. Лучше было притвориться, что он просто встречается и присматривается к кандидаткам...

Вечер был холодным, с тусклым светом фонарей, пробивающимся сквозь мутные окна. Евдокия Петровна, стоя у плиты в своей маленькой кухне на улице Горской, готовила яблочный пирог. Его аромат, теплый, с ноткой корицы, наполнял дом, который она выплатила за годы труда в местной школе. Сегодня был День народного единства, и стол уже ломился от блюд: картошка с укропом, квашеная капуста, мясо в горшочках. Но сердце её сжималось от предчувствия. Слова ударили, как ледяной ветер с Оби. Евдокия замерла, держа пирог, ещё тёплый, с золотистой корочкой...

Утренний час пик в супермаркете «Батя» всегда был похож на бурю. Тележки гремели по кафельному полу, кассовые сканеры пищали в бешеном ритме, а голоса покупателей сливались с далёким скрипом швабры, которой уборщик ликвидировал разлив в третьем проходе. Запах свежесваренного кофе из соседней кофейни «Кофе Хауз» смешивался с ароматом выпечки из пекарни при магазине. Но в этот обыденный гул вторника врывалась сцена, которая заставила всех замереть. Молодая кассирша, Анна, или просто Аня, застыла у своей кассы...

Ситуация у Людмилы была, что называется, “край-конец, сама-виновата” и это если сказать мягко! Так что Люда вынуждена была устроиться на работу хоть куда-то. И было не до разглагольствований. Поскольку она была одна против всего мира. И деньги нужны были позавчера…. Ее маленький магазинчик разорился. Наивный интеллигентный муж впал в депрессию. Работать Игорь не мог. Квартиру они продали, чтоб погасить долги. И жили в съемном жилье с собакой-овчаркой и старым рыжим котом. А ведь им уже за сорок...

- Люб, ну что ты… Никакой он не самовлюбленный павлин. Павел меня любит. И я его тоже! Любовь может преодолеть все! - подруга переживала за Наташу. Добрая и наивная девушка-сирота только что окончила вуз, куда поступила на бесплатный. А теперь готовилась к свадьбе с подозрительным с точки зрения подруги мажором. Люба считала Наташу сестрой. Они еще в детдоме решили, что будут всю жизнь поддерживать друг друга. И ей сразу не понравилась эта история, в которой этот наглый Паша притворился таксистом бизнес-класса...

Ольга не хотела ехать на свадьбу сестры. Марина всегда ее терпеть не могла. С самого детства они были разными. И ничего тут не перекроишь, не наладишь отношения. Внешне они были даже похожи. Высокие, русоволосые, сероглазые с мелкими чертами лица. А вот по характеру - два абсолютно разных человека. Ольга была прямолинейной, вспыльчивой, если что не по ней - говорила сразу. Марина долго держала обиды в себе. При этом продолжала улыбаться и говорить милым голоском. Но при этом все больше делала пакости, как бы случайно...

Это продолжение истории, а первую часть можно прочесть по ссылке. Она повернулась и медленно пошла прочь, не зная, что мужчина, которого она искала, только что уехал. Той ночью Анна сидела на холодном полу недостроенного здания. Было темно, окон не было, только разбитые стены и открытое пространство. Она постелила старую одежду на пол и осторожно уложила Юлю. Юля уже спала, её маленькая ручка лежала на руке Анны. Анна села рядом, глядя в потолок со слезами в глазах: Она думала о Дмитрии — о его лице, доброте, о том, как он смотрел на неё и малышку...

Слова прозвучали резко, словно удар хлыста. Они упали на тишину нашего скромного ужина, как камень в спокойную воду, расходясь кругами по тарелкам с котлетами и переваренным горошком. Моя вилка замерла на полпути ко рту. — Она ест за троих и палец о палец не ударит! Я ей не няня, пусть сама думает и убирается, пока я её не выгнала! — выкрикнула невестка Светлана. Мой сын Алексей продолжал есть, не поднимая головы. Ни слова в мою защиту, ни возражения, даже взгляда в мою сторону. Его молчание кричало громче её выпада...

Было холодное утро. Дождь падал медленно, машины проносились по оживлённой Ленинградке. Анна стояла на углу, прижимая к груди маленькую Юлю. Ребёнок был завёрнут в тонкую ткань и тихо плакал от холода. У Анны не было зонта, куртки, еды, дома. Старые тапочки порвались, платье промокло насквозь, но она не двигалась. Не могла. Прошлой ночью они с малышкой ничего не ели. Поэтому сегодня, несмотря на дождь, она была готова стоять у дороги, пока кто-нибудь не поможет. Не потому что сама так хотела есть, а потому что Юля была голодна...

Елизавета Петровна стояла в прихожей своего деревянного дома, когда младший сын Александр подошёл к ней вплотную, словно коллектор за долгами. — Меняй завещание, или сгниёшь под землёй вместе с отцом, — прошипел он. — Мы достанем его отпечатки пальцев хоть из могилы. Это были первые слова, которые она услышала после похорон Петра Ивановича. Не «прости нас, мама», не «как ты держишься?». Они только вернулись с погоста, её чёрное платье ещё хранило запах свежей земли и сирени. — Это просто небольшая правка, мамочка, — сладко сказала дочь Светлана, протягивая жёлтую папку...

Морозный воздух резал лёгкие, словно осколки стекла. Вера Ивановна прижимала к груди старую сумку. В ней лежали документы. И телефон. Дачный домик пах сыростью и чем-то затхлым. Будто забытые годы. Она провела рукой по стене — влажная, холодная. Как лицо покойника. — Мам, ну ты же всегда говорила, как тебе дача помогает на ноги встать! — усмехалась Лена, потирая руки у камина в основном доме. Вера смотрела через окно на тёплый свет. Там, за стеклом, её сын листал что-то в телефоне. Не поднимая глаз...