Семейные отношения

— Ты вообще соображаешь, что творишь?! — голос Марины дрожал от ярости. — В шесть утра! В субботу! На дачу! У меня презентация через два часа! — Дорогая, мама права, — Андрей натянуто улыбнулся, поправляя галстук. — Это всего на пару часов. Поможешь с грядками, и я тебя отвезу. — Помогу с грядками? — Марина всплеснула руками. — А почему она не может попросить свою драгоценную Катю? — Катюша занята, у неё курсы, — в дверях появилась свекровь Галина Петровна, сверкая очками. — А ты, дорогая невестка, могла бы и помочь...

— Мам, ты опять? — голос сына звучал холодно, почти отстранённо. — Сколько можно? Каждый месяц одно и то же. — Сынок, ну что ты… — мать попыталась улыбнуться, но улыбка вышла жалкой, дрожащей. — Просто… просто денег не хватило, а до зарплаты ещё неделя. — И поэтому ты опять занимаешь у всех подряд? — он облокотился на кухонный стол, скрестив руки на груди. — Знаешь, сколько раз я вытаскивал тебя из этих долгов? Десять? Двадцать? — Я верну, честно… — она опустила глаза, перебирая пальцами край фартука...

— Это ты виновата! — голос свекрови дрожал от ярости. — Твоё чёртово равнодушие убило моего мальчика! Немедленно вернись и спаси его! — О чём вы говорите? — Марина отступила к стене, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Что случилось? — Ты прекрасно знаешь, что случилось! — свекровь наступала, её лицо искажала гримаса ненависти. — Ты всегда была холодной, бессердечной! — Успокойтесь, пожалуйста, — Марина попыталась взять себя в руки. — Расскажите мне, что произошло. — Твой муж в больнице, — выплюнула свекровь...

— Знаешь, что самое смешное? — голос Марины сочился ядом. — Мама приезжает, а ты тут со своим рёвом устраиваешь концерт! — Это мой ребёнок, если ты забыла! — Анна сжала кулаки, прижимая к груди спящего малыша. — И я не собираюсь уходить из собственного дома! — Собственного? — Марина расхохоталась. — Это дом моего отца, между прочим! И мама имеет полное право здесь находиться! — А я не имею права растить собственного сына? — Анна почувствовала, как закипает ярость. — Ты издеваешься надо мной? Их квартира превратилась в поле битвы...

— Знаешь, дорогая, я тут подумал… — седовласый мужчина нервно теребил запонки на манжетах рубашки, — ты уж прости, но юная любовница зовёт. Так что прости и выживай, как сможешь! — Юная любовница? — женщина застыла с чашкой кофе в руке, её лицо не выражало ни боли, ни удивления. Только ледяное спокойствие. — И сколько ей? Двадцать? Двадцать пять? — Неважно, — отмахнулся мужчина, собирая вещи в чемодан. — Важно то, что я наконец-то чувствую себя живым. — Живым? — она усмехнулась, и в этой усмешке было больше презрения, чем горечи...

— Да вы что, с дуба рухнули? — Марина резко обернулась на звук открывающейся двери. — Кто вас вообще пустил? — А что такого? — пробасила свекровь, внося в прихожую огромный баул. — Мы же родня, имеем право! — Имеете право стучаться! — Марина сжала кулаки. — И предупреждать о визите! — Ой, не драматизируй, — хмыкнул свекр, раскидывая обувь по коридору. — Мы же по-хорошему, помочь приехали. — Помочь? — Марина едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. — С чем именно? — Как с чем? — свекровь развернула баул, из которого посыпались какие-то коробки...

— Мам, хватит, я не обязана кормить тебя всю оставшуюся жизнь! Ты вообще понимаешь, сколько стоят съёмные квартиры в Москве? Зарплата — это мой единственный шанс вырваться отсюда, купить нормальную одежду, сходить в кафе иногда, почувствовать себя человеком, а не рабом! — выдохнула Ирина, нервно отбрасывая волосы с лица. Людмила Сергеевна стояла напротив дочери, скрестив руки на груди, плечи её мелко тряслись от возмущения. — Значит, твоя зарплата важнее моих переживаний? Десять лет назад ты ушла учиться, обещала заботиться, поддерживать...

— Мама, ну зачем ты расскажешь всем подряд, что я квартиру купила? Голос Анны прозвучал раздражённым и обиженным, будто ножом полоснул воздух. Мать сидела напротив, застигнутая врасплох обвинением дочери. — Дорогая, я думала, это повод для гордости! Ведь ты столько работала, заслужила такую радость! — ответила она мягко, удивленно взглянув на Анну. Анна закатила глаза, нетерпеливо постукивая пальцами по столу. — Вот именно, мама, это МОЁ достижение, а не общественное достояние! Зачем распространять...

— Мам, пап, хватит! Вы совсем забыли, кем я являюсь! Голос дочери прозвучал резко и холодно, словно нож разрезал тишину гостиной. Родители замерли, переглянулись, но молчали. Их лица были напряжены, глаза полны недоумения и гнева. — Что значит забыла? Мы же твоя семья! — наконец произнес отец, пытаясь сохранить спокойствие. Дочь встала напротив них, скрестив руки на груди, взгляд её стал твёрдым и решительным. — Именно потому, что вы моя семья, я и говорю. Вы привыкли считать меня своей служанкой, своим бесплатным рабочим ресурсом...

Домашняя суета давно стихла, вечер опустился на тихий пригородный посёлок. За окном шелестели листья старых лип, ветер играл с веточками сирени возле окна кухни. Свет лампы мягко падал на стол, создавая уютный островок тепла среди ночной тишины. — Она опять пропадает целыми днями неизвестно где, — раздраженно произнёс муж, небрежно помешивая чай ложечкой. — То на стройку бегает, то с рабочими договаривается, то чертежи изучает... Свекровь сидела напротив, внимательно глядя на сына тяжёлым взглядом: — Да что ты волнуешься? Пусть строит, пусть мучается...

— Ты думаешь, я позволю тебе испортить жизнь нашей дочери?! — прошептала Ольга, тяжело опираясь на костыли и злобно сверкая глазами. Её лицо было бледным, губы слегка дрожали от напряжения. — Она сама выбрала своего жениха, — спокойно ответил Виктор, поправляя воротничок рубашки. — Мы давно ничего не решали за неё. — Именно поэтому ты обязан остаться дома! — резко перебила Ольга, пытаясь сохранить остатки достоинства. — Тебе не кажется, что твоя поддержка ей больше не нужна? Виктор вздохнул и посмотрел в окно, словно ища там утешение...

Старуха, властная хозяйка дома, внимательно разглядывала молодую девушку, нахмурив брови: — Эта девчонка в нашем доме лишний рот. Завтра же уберёшь её отсюда, понял?! Молодой парень, Константин, отвёл взгляд, кусая губы: — Но матушка, она наша родственница, девочке негде жить… Старуха раздражённо перебила сына: — Родственница, говоришь?! А наследство моё кому перейдёт, коли приютишь её тут? Парень нервно провёл рукой по волосам: — Ну отчего же так резко? Давай посмотрим, может, она сумеет оправдать доверие… Взгляд матери сверкнул холодной сталью: — Нет, мой мальчик, выбора у тебя нет...