Сквозь Войну

Зима 1943 года, Восточный фронт, разрушенная деревня под Курском, отступление немецких войск Эрих Вольф стоял у горящей избы, сжимая в руках мятую карту, на которой карандашные линии отступления казались насмешкой над всем, во что он когда-то верил. Деревня, еще вчера служившая опорным пунктом его роты, теперь пылала, и едкий дым щипал глаза, смешиваясь с запахом горелого дерева и сырой земли. Пламя лизало стены, пожирая соломенную крышу, и искры взлетали в ночное небо, как звезды, падающие в пропасть...

Ганс Мюллер сидел в кузове грузовика, подпрыгивая на каждом ухабе замерзшей дороги. Его винтовка Mauser, холодная, как лед, была зажата между колен, приклад упирался в сапог, покрытый коркой грязи. Русская зима пробиралась под тонкий шерстяной мундир, кусала пальцы через рваные перчатки, но Ганс не унывал. Ему было двадцать два, он был сыном баварского фермера, и в его голове звучали слова гауптмана, сказанные перед отправкой: «Русские — это сброд. Один рывок, и Сталинград падет к вашим ногам». Ганс...

Зима 1943 года, осажденный Ленинград, укрепленный рубеж на подступах к городу. Снег падал медленно, как пепел, оседая на шинели младшего сержанта Ивана Ковалёва. Он сидел, прижавшись к стенке окопа, и вглядывался в темноту. Костер, жалкий, почти угасший, потрескивал, бросая слабые тени на мерзлую землю. В руках Иван держал письмо — мятый листок, испещренный неровным почерком сестры Маши. "Ваня, держись. Мы ждем тебя в Ташкенте. Здесь тепло, и яблони цветут даже зимой". Иван горько усмехнулся. Яблони...

Осень 1942 года, окрестности Ржева. Земля пропиталась дождём и грязью, а воздух — запахом пороха и смерти. Война здесь не знала пощады, перемалывая людей и надежды. На узком участке фронта, где советские войска пытались удержать плацдарм, был брошен в бой штрафной батальон № 217. Их задача была простой и жестокой: стоять насмерть, удерживая высоту 203, пока основные силы не подойдут. Для штрафников это был не только бой с врагом, но и шанс искупить свои грехи — или погибнуть. Штрафной батальон был сборищем тех, кого война и судьба отбросили на обочину...

Зима 1943 года, окрестности Воронежа. Ледяной ветер гнал позёмку по степи, где советские войска готовились к наступлению. В 312-м стрелковом полку, укрытом в окопах и землянках, появился новый командир взвода — младший лейтенант Дмитрий Соколов, 22 года, только что из училища. Его появление вызвало у солдат хмурые взгляды и шепотки за спиной. Но война не спрашивает, кто тебе нравится. Она проверяет, кто ты есть. Дмитрий Соколов был сыном московского инженера. Высокий, худощавый, с аккуратно зачёсанными тёмными волосами, он выглядел так, будто только что сошёл с плаката «Красная Армия — сила!»...

Зима 1942 года, под Сталинградом. Мороз сковал землю, а война — души. Между советскими и немецкими окопами лежала ничейная земля — полоса смерти, усеянная воронками, ржавым железом и замёрзшей грязью. Здесь, среди разрывов снарядов и воя ветра, судьба свела двоих: русского солдата Василия Коваленко и немецкого ефрейтора Ганса Мюллера. Они не искали дружбы. Они искали жизнь. Василий, 24-летний парень из-под Тамбова, был связным в стрелковом полку. Его лицо, обожжённое морозом, хранило следы усталости...

Лето 1943 года. Курская дуга. Воздух дрожал от гула моторов и разрывов снарядов. Над полем, где сталкивались стальные армады, кружили "Илы" — штурмовики Ил-2, прозванные немцами "Чёрной смертью". Среди них — машина старшего лейтенанта Алексея Воробьёва, 27-летнего пилота, чья жизнь была сплетена из долга, ярости и веры в победу. Алексей сидел в тесной кабине, пропахшей маслом и металлом. Его руки, обтянутые потёртыми перчатками, крепко сжимали штурвал. За спиной — бронированная перегородка, спасавшая от пуль, но не от мыслей...

1942 год, Сталинград. Город превратился в руины: дома — в скелеты, улицы — в лабиринты из щебня и металла. Сергей Волков, 30-летний снайпер Красной Армии, лежит на чердаке разрушенного завода. Его винтовка Мосина с оптическим прицелом — продолжение его тела. За три недели он уложил 18 немцев, но сегодня его цель — не просто враг. Это немецкий снайпер, который уже убил пятерых его товарищей. Сергей не всегда был охотником на людей. До войны он был лесником: лесником в Сибири, учил местных ребятишек стрелять по мишеням...

1943 год, оккупированная Белоруссия. Глубокий лес, где деревья смыкаются так плотно, что даже лунный свет не пробивается. Михаил Гордеев, 38-летний командир партизанского отряда, сидит у костра, который едва тлеет, чтобы не выдать их позицию. Его лицо, покрытое шрамами, сурово, но глаза полны тревоги. Немцы окружили лес, и отряд в ловушке. Сегодня Михаилу предстоит принять решение, которое разорвёт его сердце. Михаил был учителем истории в Минске до войны. Когда немцы вошли в город, он ушёл в лес, взяв с собой винтовку и десяток таких же отчаянных...

1942 год, блокадный Ленинград. Зима. Мороз в -30 градусов сковал город, как ледяные тиски. Анна Петрова, 32-летняя учительница, пробирается через сугробы на улице. Её пальто, когда-то тёплое, теперь висит лохмотьями. В руках — маленькая жестянка с 125 граммами хлеба, дневной паёк для всей семьи. Она должна донести его до дома, но каждый шаг — это борьба с голодом, холодом и отчаянием. Квартира Анны на Петроградской стороне — это ледяная коробка. Окна забиты фанерой, буржуйка давно не топится: дрова кончились ещё в декабре...

1942 год, Урал. Заводской посёлок под Свердловском гудит день и ночь. Здесь, в тылу, женщины и подростки заменили ушедших на фронт мужчин. Екатерина Иванова, 35-летняя мать двоих детей, стоит у печи хлебозавода. Её руки, покрытые ожогами и мукой, не знают отдыха. Она печёт хлеб для фронта — тот самый, что даст силы солдатам где-то под Сталинградом. Но сегодня её собственные силы на исходе. Екатерина не спит третьи сутки. Норма увеличена: фронт требует больше хлеба, а рабочих рук не хватает. Половина...

1942 год, оккупированная Украина. Деревня Городище, окружённая полями и редкими лесами, живёт под гнётом немцев. Костя, 11-летний мальчишка с вихрастой чёлкой, прячется за сараем. Его босые ноги покрыты грязью, а в руках — кусок хлеба, который он украл у немецкого офицера. Но Костя не просто ворует еду. Он — глаза и уши советских солдат, которые скрываются в лесу неподалёку. Костя помнит, как всё началось. Лето 41-го, когда немцы вошли в деревню. Они сожгли дом старосты, расстреляли тех, кто пытался сопротивляться, и забрали весь скот...