За кулисами слов

Дверь открылась без предупреждения. Марк не сразу оторвался от экрана – последние полгода он привык к тому, что в доме больше никто не появляется без звонка. Сначала он подумал, что это сквозняк – старые рамы в их доме всегда предательски дребезжали при сильном ветре. Но потом услышал знакомый звук: металлический звон ключей, падающих в фаянсовую чашу на тумбе в прихожей. Тот самый звук, которого не было ровно сто семьдесят три дня. Он медленно поднял голову. В дверном проеме стояла Лера. Она выглядела...

Дождь стучал по подоконнику, когда Алина подошла к двери. Её пальцы дрожали, пока она рылась в сумке в поисках ключей — не потому что боялась темноты или промокнуть, а потому что уже слышала. Глухой, сдавленный гул за стеной. "Опять" , — мелькнуло в голове. Она замерла, прижав ладонь к холодной поверхности двери. Может, если постоять здесь подольше, вдохнуть поглубже, реальность изменится? Может, когда она откроет дверь, там будет тишина? Но нет. — Ты вообще думаешь, что делаешь?! Голос Сергея пробил дверь, резкий, как удар хлыста...

Будильник вгрызается в сон резким металлическим визгом. Моя рука шлепает по экрану с закрытыми глазами — 5:47. Еще три минуты. Всего три минуты... "Ма-а-ам!" Голос Алиски прорезает тишину, как нож. Я открываю глаза. Она уже сидит на моей кровати, ее холодные пальцы тычутся мне в щеку. — Просыпайся! Ты же сказала, сегодня будем делать прическу! Я с трудом отдираю голову от подушки. В горле — ком, веки будто налиты свинцом. Вчера заснула в третьем часу, доделывая отчет. Сейчас даже мысль о вертикальном положении кажется пыткой...

Он ушел в тот дождливый октябрьский вечер, когда город тонул в рыжих отблесках фонарей, а лужи на асфальте отражали размытые силуэты прохожих. Без слов. Без сцен. Даже без последнего взгляда — просто взял ключи со старой фарфоровой тарелки у зеркала (той самой, что они купили на блошином рынке в прошлом году), надел потрепанный кожаный пиджак и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Она услышала, как щелкнул замок, но не придала значения — думала, он вышел вынести мусор или купить сигарет. Через полчаса начала волноваться...

Я заметила это в четверг. Сергей вернулся с работы позже обычного. Я уже перебрала все возможные варианты в голове: авария, внезапное совещание, пробки. Но когда дверь наконец открылась, он вошел не торопясь, даже как-то рассеянно, будто возвращался не домой, а зашел куда-то по пути. — Привет, — бросил он, целуя меня в щеку мимоходом, как будто это было что-то обязательное, что нужно отметить в чек-листе. И тогда я почувствовала запах. Не его. Его парфюм — древесный, с легкой горчинкой — я узнала бы с закрытыми глазами...

Кабинет онколога был маленьким и неестественно белым. Лампы дневного света отбрасывали резкие тени, превращая лицо врача в странную маску – нижняя часть оставалась неподвижной, а глаза то сужались, то расширялись, следя за ее реакцией. — У вас инфильтративная карцинома, — доктор перевернул страницу с результатами биопсии. — Вторая стадия. Но опухоль агрессивная. Алина почувствовала, как пальцы сами сжимают край стула, впиваясь в пластиковую обивку. — Это... это лечится? — Да. Но потребуется операция...

Вера стояла у кухонного окна, бессмысленно вглядываясь в темноту ночного двора. В дрожащих пальцах она сжимала лист бумаги — то самое заявление о расторжении брака, которое скачала с сайта районного суда две недели назад и с тех пор ежедневно перечитывала, будто надеялась, что однажды утром текст miraculously изменится и проблема решится сама собой.   Бумага уже успела помяться от её нервных пальцев. Вера разгладила её ладонью по столу, задерживая взгляд на строчках: "Брак между Петровой Верой Михайловной и Семёновым Сергеем Игоревичем, зарегистрированный...

День был душным, даже кондиционер в кабинете нотариуса еле справлялся с июльской жарой. Я сидел на кожаном диване, оставляя влажные отпечатки ладоней на холодном поручне, и ждал. Ждал, когда наконец назовут моё имя и вручат то, что по праву должно было принадлежать мне.   Нотариус, сухопарый мужчина с очками в тонкой оправе, разложил перед собой бумаги, поправил галстук и взглянул на меня поверх стопки документов.   — Итак, завещание Сергея Михайловича Ковалёва, — произнёс он, и в его голосе не было ни капли сочувствия, только профессиональная бесстрастность...

Тест лежал на краю раковины, как обвинение.   Я смотрела на эти две розовые полоски, и казалось, будто кто-то медленно выкручивает громкость мира на ноль. Звук капающего крана, шум машин за окном, даже собственное дыхание — всё растворилось в оглушительной тишине.    Беременна.   Слово ударило в живот, как пинок. Я машинально прижала ладонь к еще плоскому, ничем не выдавленному животу, словно пытаясь нащупать там хоть что-то, что подтвердило бы абсурдность этих двух полосок. Но внутри было пусто...

Я застыла в дверном проёме, случайно подслушав то, что не должна была слышать. Ладонь, только что протянутая к ручке холодильника, замерла в воздухе. Голос свекрови, Надежды Петровны, резанул по нервам ледяной нотой:   — Ты уверен, что она та самая?   Стеклянный графин в моих пальцах дрогнул, едва не выскользнув. Я инстинктивно прижала его к груди, словно этот нелепый жест мог защитить меня от её слов.   — Мама, хватит, — ответил Максим, но в его голосе не было привычной мне твёрдости. Только усталое раздражение, как у подростка, которого в сотый раз отчитывают за несделанные уроки...

«Ровно в семь утра я поняла, что больше не могу» , — подумала Алина, вглядываясь в свое отражение. Зеркало в прихожей возвращало ей образ деловой женщины: идеально сидящий синий костюм, собранные в низкий пучок каштановые волосы, легкий макияж, скрывающий следы очередной бессонной ночи. Сегодняшняя презентация могла стать поворотной точкой в ее карьере - три недели подготовки, бесконечные правки, нервные совещания. Возможно, именно этот проект наконец откроет ей дорогу в руководящий состав.   Ее...

Анна не собиралась проверять телефон мужа.   Она просто хотела позвонить маме — та обещала переслать рецепт пирога, который так любила их дочь. Собственный телефон остался в спальне, тихо заряжаясь у тумбочки, а телефон Дмитрия лежал на кухонном столе, рядом с недопитым утренним кофе.   Экран был тёмным, но вдруг коротко вспыхнул и завибрировал.    «Сегодня было прекрасно. Жду следующей встречи» .   Сообщение от  Татьяны .   Анна замерла.   Она не хотела подглядывать. Не хотела быть той самой женой, которая роется в телефоне мужа...