Страшилки на ночь

Это было давно. В старших классах. После уроков я остался доделать проект по физике — готовил выставку для конкурса. Работал в кабинете на втором этаже. Уже стемнело. Когда закончил, часы показывали 20:17. Школа была пустой. Только эхо шагов да скрип половиц. Пошёл в раздевалку за курткой. Дверь была приоткрыта. Странно. Я не помню, чтобы оставлял её открытой. Зашёл. Полумрак. Лампочки моргали, как будто не могли решить — гореть или нет. Моя куртка висела на своём месте. Рядом — чужая. Серая. С капюшоном...

Я снял квартиру на окраине города. Дешёвая, старая, но с видом на парк и стабильным интернетом. Хозяйка — женщина лет семидесяти, передавала ключи молча, только посмотрела на меня долго и сказала: — Не открывайте дверь ночью. Я подумал — бабушка просто суеверна. Мол, соседи шумят или кто-то раньше жил странными людьми. Не обратил внимания. Ночь. Три часа утра. Я проснулся от звука. Не скрипа половиц, не капающего крана. Это был стук. Медленный. Четыре удара. Пауза. Снова четыре. Из прихожей. Я лежал и слушал...

Я работаю в такси. Ночных сменах. Днём отдыхаю, ночью катаю пьяных, влюблённых и тех, кто слишком одинок, чтобы дойти домой пешком. Однажды получил заказ с адреса: отель "Альтаир" , улица Космонавтов, 17. Я знал, что там нет отеля. Только старое здание с облупившимся фасадом и выбитыми окнами. Давно заброшено. Но клиент настаивал. Говорил, что ждёт у главного входа. Я поехал. Когда подъехал — фонари мигнули. Один за другим. Вспыхнули и погасли. И вдруг — свет в здании. Окна на первом этаже загорелись...

Дом достался мне от дальней родственницы. Никогда её не знал, но она оставила завещание: всё — мне. Ни писем, ни записок. Только ключ и адрес. Дом стоял на окраине одного из заброшенных посёлков, где давно никто не жил. Я думал, это шанс начать с чистого листа. Ошибся. Дом был старым, но крепким. Два этажа, деревянные стены, высокий потолок в гостиной. Всё в идеальном состоянии. Слишком идеальном. Как будто его не ремонтировали, а заморозили во времени. В первый вечер я услышал шаги. Не наверху...

Я не люблю библиотеки. Особенно те, что работают допоздна. Всегда казалось, что за этими стенами живёт что-то ещё, кроме слов и бумаги. Мне нужно было сдать курсовую. Срок горел, а интернет дома пропал. Решил сгонять в городскую библиотеку имени кого-то из давно умерших писателей. Там был бесплатный Wi-Fi и тихие залы, где даже дышать старались помедленнее. Зашёл около девяти вечера. На входе девушка за стойкой молча кивнула, не поднимая глаз от книги. Её лицо было бледным, почти серым. Я прошёл внутрь...

Это произошло давным-давно. Или нет? Иногда мне кажется, что это было вчера. А иногда — будто я просто сошёл с ума. Всё началось с работы. Ночной смены. Я тогда подрабатывал охранником на стройке возле метро «Лесная». Скучища, конечно — только луна да редкие прохожие, перебегающие через дорогу. Но платили неплохо, а я как раз собирался на учёбу уезжать. Около трёх ночи решил пройтись до ближайшего перехода — там всегда кто-нибудь просил денег или спал. Хотел проверить, не застрял ли кто в дверях или не случилось ли чего...

Я всегда любил гулять по утрам. Особенно — в старом парке на окраине города. Там, где деревья выше домов, а скамейки покрыты мхом и забыты людьми. Казалось бы, что может быть спокойнее и уютнее? Но однажды утром всё изменилось. Тот день начался как обычно. Я вышел из дома около семи, небо было серое, но не хмурое — скорее задумчивое. Воздух пах осенью, свежестью и влажной листвой. Парк был пуст, как всегда в будние. Только я да ворона, которая сидела на фонарном столбе и смотрела прямо на меня. Впервые за два года прогулок я услышал музыку...

Она начала приходить ночью. Сначала я думала, что это сны. Всё было слишком ярко: голоса, запахи, ощущения. Но однажды я проснулась и увидела её — в углу комнаты. Сидела на полу, скрестив ноги, спокойно смотрела на меня. — Привет, — сказала она. — Ты не одна. Я замерла. Сердце билось так громко, будто выскочит из груди. Она была молодая, лет двадцати пяти. Длинные чёрные волосы, лицо… почти как мое. — Кто ты? — прошептала я. — Я твоя старшая сестра, — ответила она. — Только ты этого не помнишь. — У меня нет сестры… — Есть...

Мне было девять, когда бабушка впервые рассказала эту историю. Мы сидели у камина в её старом доме — том самом, который пах мятой мебелью и шелестел обоями при каждом сквозняке. Дождь барабанил по стеклам, а я, затаив дыхание, слушала, как она перебирает четки, будто отсчитывая каждое слово. — Ты спрашиваешь, почему я не хожу в чулан без свечи? — её голос звучал глухо, будто издалека. — Потому что дом — живой. И у него есть… свои правила. Это случилось в шестьдесят втором, когда мы с дедом только переехали сюда...

Мне было семь, когда мы переехали в дом бабушки Ани после её смерти. Дом — старый, деревянный, с высокими окнами и верандой, увитой плющом. Мама говорила, что здесь пахнет детством, но я чувствовал только сырость и пыль. А ещё — смутный холод в коридоре, будто кто-то давно не закрыл окно. Первую неделю всё было обычно. Я играл в саду, собирал жёлуди, а вечерами слушал, как скрипят половицы. Но однажды ночью я проснулся от звука. Не скрипа и не ветра — будто кто-то осторожно, кончиком ногтя, провёл по двери моей комнаты...

Я всегда считал, что страх — это реакция на неизвестность. Но та ночь в морге научила меня: самое страшное — это когда неизвестность начинает думать . Я работал патологоанатомом уже пять лет, но дежурства в одиночестве всё равно давались тяжело. Особенно зимой, когда холодильные камеры гудели громче обычного, а тишина в коридорах казалась живой. В тот вечер я задержался, чтобы закончить отчёт по двум телам — мужчины средних лет с признаками передозировки и девушки, погибшей в аварии. Оба лежали в разных секционных залах, и я старался не смотреть на них дольше, чем требовалось...

Я не планировал заходить внутрь. Но когда увидел выбитое окно в первом этаже старой школы, что-то толкнуло меня переступить через подоконник. Может, запах — ржавый, затхлый, как в бабушкином шкафу, который никто не открывал десять лет. Или тишина. Неестественная, будто здание затаило дыхание и ждало. Коридор встретил меня скрипом половиц под кроссовками. Солнце клонилось к закату, и через грязные стёкла пробивался багровый свет, рисуя на стенах длинные тени. Не думай о тенях , — приказал я себе...