МАРИЯ ЕВДОКИМОВА (Путешествовать легко!)

ОЖИДАНИЕ БЕССМЫСЛЕННО Бирск - единственный город в мире, в котором есть вокзал, но нет железной дороги. Такое странное место с прекрасными условиями для бессмысленного ожидания… Как такое произошло? В конце XIX века Бирск был известным купеческим городом. Для развития торговли возникла необходимость в железной дороге. Предприимчивые биряне договорились о ее строительстве и начали быстро возводить здание вокзала. Когда работа была завершена, выяснилось, что договорились, видимо, не с теми. Железную дорогу построили, но прошла она севернее Бирска, затронув только часть Бирского уезда - Янаул. Так Бирскому железнодорожному вокзалу вот уже больше ста лет не суждено было встретить ни одного поезда… В 2024 году здесь появился арт-объект «Бирский уезд» - дама с зонтиком и собачка напряжено вглядываются вдаль в ожидание поезда, который никогда не придет. Нейросеть уверяет, арт-объект - символ того, что, несмотря на неосуществленные планы, всегда есть место для надежд и вдохновения. Для меня напряженное ожидание в абсолютном бездействии - сюжет личных ночных кошмаров. Как же все-таки, чудесно, что в отличии от неподвижных бронзовых фигур, у людей есть возможность добраться до соседнего вокзала с рельсами. И все-таки встретить тот самый поезд - просто на другой станции! #БирскийУезд

История моей семьи рождалась вместе с моим городом. Люди съезжали в Башкирию на стройку большого нефте-перерабатывающего комплекса. Росло производство - создавались семьи. В День Победы – часть фронтовой истории моей семьи. Мой дед - Анатолий Самойлович Вивьер уроженец Днепропетровска. В 1943 году в возрасте 17 лет, приписав себе год в документах, ушел на фронт. Служил в артиллерийских войсках в разведке. Отчаянные ребята ходили за «языками», производили разведку боем. Везунчик: весь фронт прошел без единого ранения. Осколки снарядов догнали его лишь в под Кенигсбергом в 1945 году. Полевой врач для сохранения зрения оперировал без наркоза. До последних лет жизни кусочек той войны в виде неудаленного осколка оставался с ним. Победу встретил в Восточной Пруссии с орденом Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За взятие Кенигсберга». Сегодня его фронтовые письма, медали и ордена хранятся в историко-краеведческом музее города Салавата. В 1946 году 20-летний разведчик вернулся в свой город, сдал экстерном экзамены за 9 и 10 классы и поступил в Днепропетровский химико-технологический институт. Там и познакомился с будущей женой, моей бабушкой - Адой. Ада Гавриловна Вивьер (Крамаренко) родилась в Петропавловске-Камчатском в 1928 году. Дальневосточный город на берегах Авачинской бухты Тихого океана она всегда вспоминала с теплом. Рыба, которую мы считаем деликатесом, добывалась и перерабатывалась в ее краях в огромных масштабах. Иногда черную икру солили прямо на берегу. Когда после окончания войны 17-летняя девушка переехала в Днепропетровск, пришла на рынок и увидела кильку, ее изумлению не было предела. Что можно есть в этой крохотной рыбешке?! В Днепропетровске она поступила в химико-технологический институт. Годы были голодные и безденежные настолько, что на втором курсе Аде пришлось взять академический отпуск и год работать почтальоном. Вернувшись в институт, она познакомилась с будущим мужем. Молодой фронтовик сразу пришелся ей по сердцу. Вместе они проводили много времени. Однажды Анатолий пригласил Аду в кино. Пара проходила мимо булочной. Запах горячего хлеба был настолько вкусным, что невозможно было пройти мимо. «Толь, да ну его, это кино! Давай лучше булочку купим?» - попросила Ада. Ребята сидели на скамейке, ели и были счастливы. Окончив ВУЗ, семья отправилась на строительство комбината № 18. В Салавате собиралась многонациональная компания молодежи из разных уголков Союза. Жили весело и дружно. Как-то в город приехали специалисты из ФРГ. У салаватцев было футбольное поле за городом. Они предложили сыграть товарищеский матч и назначили его на 22 июня. Немцы отказались от этой даты, перенеся игру и телеграфировав домой, что выиграют у русских со счетом 4:1. На футбол пришло много народа. В результате салаватцы вели счет 4:0. Но для красоты исторического момента позволили забить противникам один гол и сохранить заявленный немцами счет, поменяв при этом победителя. Про войну дед рассказывать не любил. По воспоминаниям мамы, один лишь раз обмолвился про освобождение концентрационного лагеря. «То, что я там увидел, было кошмаром», - сказал он тогда. Всю жизнь дед провел в Салавате и проработал на нефтеперерабатывающем заводе. В труде он был также самоотвержен, как и на фронте. Жизнь бабушки была связана с предприятием до 70-х годов. Ада Гавриловна участвовала в создании службы охраны природы. ЛОУТ – лаборатория оздоровления условия труда. «Нас называли ЛОУТяне!» - смеялась Ада. Когда по состоянию здоровья ей пришлось уйти с предприятия в школу № 10, она поняла, что педагогика - ее призвание. Когда коллеги жаловались на плохую дисциплину на уроках, она удивлялась: «Что значит, не слушаются? Разве так бывает?». Позднее обучала обучала будущих лаборантов химического анализа. Она подготовила по химии биологов, химиков и более 100 врачей для нашего города. Деда не стало в 1981 году. Бабушка пережила его на 13 лет. Мы знали деда по ее рассказам и фотоальбомам, бережно хранящимся на полке. Альбомы, пожелтевшие от времени, передаются по наследству. Как и история нашей семьи и города.

КАК МЫ НЕ ПРОПУСТИЛИ ЦЕЛУЮ ВЕСНУ День, когда утром одеваешься, как приличный городской человек, а днем добавляешь образу раззвиздяйства резиновыми сапогами, заправляешь брюки в носки и уходишь в лес, на мой взгляд, самый крутой из всех возможных. Мы отправились в национальный парк «Башкирия» на встречу с сотрудником нацпарка "Башкирия" - Варварой Петровой. Она обещала рассказать, как сгоняла на Камчатку для участия во Всероссийском слете молодых работников природоохранных учреждений «Заповедные люди» (какое классное название для такого мероприятия!). Общение предполагалось на территории визит-центра. - Что, даже никакой прогулки? – расстроились попутчицы – Городская одежда и обувь, клещи и медведи… Только по парковке! - уверенно ответила я. Встречи с Варварой всегда особенные: информативные и интересные, легкие и доброжелательные. А еще они всегда приправлены приключениями! Мы с интересом выслушали ее рассказ о слете, Камчатке и Кронцком заповеднике, вместе погоняли чаи с башкирскими травами и медом и… … И вот уже вдруг мы заправляем городские штаны в непоходные носки, край городских футболок убираем под резинки, вспоминаем кричалки и шумной толпой выходим на экотропу Бейек-тау. Потому что по-другому не возможно, ведь рядом лес и птицы, солнце и бомбическое небо, дрожащая на ветру алтайская ветреница и робкие тюльпаны и прекрасные люди. Мы сбрасывали клещей, аплодировали медведям, пели песни, болтали обо всем на свете и вдыхали воздух просыпающегося леса. Мы чувствовали всем сердцем, что если пропустить хоть один день, то «можно пропустить всю весну», а в итоге и целую жизнь.

КАК Я ВСТРЕТИЛА КИАЛИМСКУЮ БАБКУ Таганай – место, которое занимает особенное место в моем сердце. Непростые, упорно ведущие вверх, дороги. Броды, кипящие ледяной водой горных рек. Бревенчатые домики приютов, пропахшие вкусным печным дымом. Люди, здоровающиеся друг с другом на маршрутах. Ночные разговоры, ведущиеся под треск печных дров. И сотни баек, которые мы травим во время привалов и на совместных ночевках. Таганайская байка, в основе которой события, случившиеся со мной в 2014 году на Нижней тропе по пути к приюту «Таганай», посвящена Киалимской бабке. Ее я вспоминаю первой и рассказываю всем в походах. Легенду про Киалимскую бабку я прочитала перед первой поездкой в нацпарк. Дескать, идя по таганайским маршрутам,случается встретить ее – эту самую бабку. Сгорбленной старухой или молодой барышней она обязательно обратится с просьбой, которую необходимо исполнить. Ну если вы, конечно, не хотите проблем в пути. В общем, прочитала, выключила телефон и легла спать. Наутро вышла на маршрут. Был, кажется, февраль. Температура воздуха упала до -33. Я шла на метеостанцию. Знакомые, услышав, что зимой одним днем надо будет пройти по лесу 25 км да еще с набором высоты, тут же сливались. «Фигли нам, красивым бабам!» – подумала я и ушла одна. Мороз превратил тайгу и уральские горы в сказку с новогодней открытки. В прозрачном воздухе звенела тишина. Иней осел на ветки деревьев, сделал пушистым контуры уральских гор, мою шапку и ресницы. Рюкзак я упаковала откровенно плохо. Его верхний клапан блокировал мою голову, не давая смотреть прямо. Останавливаться и перепаковываться не рискнула – обувь и перчатки были в то время так себе. Так и брела, смотря под ноги. В какой-то момент счет времени и количеству пройденных километров сбился. Именно тогда прямо перед собой я увидела... юбку! Длинную – почти до земли и пару женских ботинок. Я замерла и подняла голову. Напротив стояла девушка в длинной юбке и без рюкзака. «Если что попросит, точно Киалимская!» – подумала я. –   Ты Маша? – спросила она. Я, молча, кивнула. –   Давай рюкзак! – она протянула ко мне руки. «Ну всё, Маруся! – подумала я. – Доходилась до бабки!» Не рискнув спорить, я скинула рюкзак, но на всякий случай аккуратно уточнила: –   Зачем?.. Она рассмеялась. В общем, выяснилось, что девочку эту зовут Альбина. Она живет недалеко от меня – в Стерлитамаке. Познакомилась с молодым человеком, он пригласил ее на Таганай. Она приехала. Выяснилось, что на свидание надо идти пешком по лесу 14 километров. Это оказалось для нее сюрпризом. –   Я шла, – рассказывала она, взваливая мой рюкзак на свои плечи, – и мечтала о том, чтобы кто-нибудь вышел мне на встречу и забрал ее сумку. А утром услышала, как дежурные приютов по радиосвязи сообщают, что на маршрут вышла какая-то Маша и идет на Метео. Я прикинула, что мимо нашего приюта эта самая Маша пойдет примерно через 3-4 часа и вышла тебе навстречу. А ты вцепилась в рюкзак – не отберешь! Мы посмеялись, добрели до приюта «Таганай», выпили чаю. Примерно через час я стартанула дальше. До Метео, кстати, я тогда дошла. Видимо, моя Киалимская меня благословила! На фото - мы с сыном годом позже на Киалимском кордоне - месте рождения легенды и жизни женщины, давшей основание легенде. И да, вот такой способ передвижения мне зашел куда больше!

ТОРАТАУ: СЛОЙКА, ПЁС И СОСИСКА Черный пёс на вершине Торатау грелся на солнце. Он лежал на боку, вытянув длинные лапы, посреди толпы туристов и суеты выходного дня. Ловил весеннее солнце, подставляя лучам лохматую морду, и смешно шевелил длинными бровями. - Слойку с яблоком будешь? - шепнула я в лохматое ухо. Пёс открыл глаза, не спеша поднялся и сладко потянулся. - А сосиски нет? - Неа, - вздохнула я. - Только яблочная слоеная булка... Привалившись теплым боком к моей ноге, пёс засунул нос в рюкзак и принюхался. - Ну давай слойку. Я разделила булочку пополам. Половину оставила себе, вторую протянула ему. Он взял ее, осторожно положил на теплый камень и приступил к трапезе. Сначала слопал начинку, потом аккуратно собрал крошки слоёного теста. - Спасибо! Но в следующий раз тащи сосиску, да? - Честное слово! Зевнув, он снова развалился на траве и зажмурился. Спускаясь с Торатау, я обернулась. Пёс махнул хвостом, приоткрыл один глаз и протяжно пролаял, чтобы уж наверняка: - Со-сис-ка!.. В общем, ребята... Пойдете наверх, захватите парню что-нибудь. Только слойку не надо - он ее уже ел 😉 #Торатау_Путешествоватьлегко #КартинкиВыходногоДня