Вдохи и выдохи

Он знал, что она не придет, но все равно ждал и сканировал взглядом толпу: семьи с детьми, юные солдатики, на которых висли мамы и девушки. Небритые мужики в шортах и сланцах, бабульки с баулами больше своего роста, сонные проводницы. Как в той песенке про Рустема, она ушла к другому — КМС по тайскому боксу и бизнесмену. А он позорно бежит с поля боя в провинцию. Зализывать раны, работать учителем в местной школе, где его с руками оторвут, ходить с отцом на рыбалку и каждый день выслушивать, как...

Надя шла домой, тихо всхлипывая и прижимая к себе дешевую сумку. Деньги кончились, а в сумке ветер гуляет. Дочке пять лет, худющая, как воробей, не ест ничего, кроме макаронного месива, да и то, видно, чтобы маму не расстраивать. Сама Надя — тридцать ей уже, а жизни-то, в общем, и не жила. То общага с тараканами после детдома, то подработки с дочкой на руках и с вечной пустотой в кошельке. Тут слышит за спиной — гул мотора. Остановилась иномарка, блестящая, черная, будто из другого мира. Открывается дверца, из машины выглядывает мужик — плечи как у шкафа, лицо хмурое, серьезное...

Василиса знала одно: свидания – дело опасное, их она сторонилась как огня. Подумаешь, трепетные взгляды, поцелуйчики под фонарями, лавочки, пледы и прочие обязательные атрибуты. Это всё так… скользко. Другое дело — она сама: крепкий орешек, тихая, как мышь. Одиночество ей подходило, как любимый свитер, затёртый до дыр. Привычное, уютное, без риска. Да и мать всегда её учила – кому ты доверишься, тому и сдашься. А бабушка добавляла: «Пока не сдашься, так и стоишь одна, как дура». Вот на этой бабушкиной мудрости Василиса и застряла...

— Это точно хорошая идея? — голос подруги раздавался с экрана телефона, когда Юля шагнула на платформу железнодорожного вокзала, стараясь справиться с тремя чемоданами и волнением, заполнившим её с головы до пят. — Ну а что мне остаётся? Ты же знаешь, как я устала от всех этих пробок, от однообразия. И потом... — Юля замялась, — ...он будет здесь. Подруга вздохнула, и в её взгляде Юля уловила все те же сомнения, что мучили её саму последние недели. Он. Тот, кого она не видела два года, кто когда-то...

Соня случайно наткнулась на этот фотоаппарат холодным осенним днем, когда забрела на барахолку в поисках книги. Это был старый «Зенит» с потёртым кожаным ремешком и следами времени на футляре, который говорил о том, что прожил не один десяток лет. Дома Соня спряталась в темной ванной, чтобы не засветить пленку, если она все еще там была. И не ошиблась! С трудом дождавшись утра, она первым делом рванула в ближайший фотосалон, где еще принимали пленки на проявку. Через пару дней, с замиранием сердца, она открыла конверт с фотографиями...