Лана Ланская︱Мастерская прозы

Антон лежал на больничной койке и смотрел в потолок. Белый, ровный, с жёлтыми разводами от протечек. Голова раскалывалась. Левая рука в гипсе до локтя. Рёбра болели при каждом вдохе. Рядом сидела Оля, его жена. Беременный живот еле округлился под свитером. Четыре месяца. Она молчала, смотрела в окно. Губы поджаты, глаза красные. — Оль, — позвал Антон. Она не повернулась. — Оль, ну скажи хоть что-нибудь. — Что говорить? — голос глухой, чужой. — Я всё уже сказала. Вчера, когда его привезли, она кричала...

Светлана стояла у открытого холодильника Валентины Степановны и не верила своим глазам. На верхней полке — три банки красной икры. Рядом — упаковка мраморной говядины, ценник ещё не оторван: 800 рублей. Ниже — мидии в каком-то соусе, сыр дор блю с плесенью, хамон в вакуумной упаковке. В ящике для овощей — манго, личи, какой-то экзотический фрукт, названия которого Светлана даже не знала. Она медленно закрыла дверцу холодильника. Открыла кухонный шкаф. Там — коробки бельгийского шоколада, итальянское печенье, французский мармелад...

Марина поднималась по лестнице, перекладывая тяжёлые пакеты из одной руки в другую руку. Лифта, естественно, не было. На третьем этаже она остановилась перевести дух. Пятница, конец рабочей недели. Марина заехала к матери, как обычно — купить продуктов, прибраться, посидеть, попить чаю. Мать жила одна в двушке на пятом этаже старой хрущёвки. Дверь в квартиру оказалась не заперта. Странно. — Мам, ты чего открытая? — крикнула Марина, толкая дверь ногой. Взгляд упал на женские кроссовки в прихожей. Новые, яркие, явно дорогие...

Тридцать первое декабря, два часа дня. Вика стояла на кухне, резала огурцы для оливье. Кирюша спал, наконец-то. Малышу год и два месяца, спит днём всё меньше, а сегодня вообще разошёлся — носился по квартире, орал, требовал внимания. Денис, муж, уехал "за продуктами". Час назад. До сих пор не вернулся. Вика вздохнула, добавила кукурузу в салат. Новый год встречали дома — они с Денисом, Кирюша и мать Дениса, Нина Васильевна. Свекровь сказала, что одной ей скучно, вот они и пригласили. Хотя Вика не особо радовалась этому...

Наталья повернула ключ в замке — старая дверь, как всегда, заедала на последнем обороте — и едва переступила порог, как почувствовала запах жареного мяса. Густой, тяжёлый, с привкусом подгоревшего лука. Желудок тут же отозвался предательским урчанием. Она не ела со вчерашнего вечера — на работе был аврал, совещания до девяти, даже кофе пила на ходу, зажёвывая печеньем из автомата. Сняв обувь и морщась от боли в ступнях, она прошла в коридор. Кирилл стоял у входа в кухню, прислонившись плечом к косяку...