Семейный Огонёк I Правда о Близких

С утра в доме было непривычно тихо. Обычно с первыми лучами солнца Галя, добрая и неутомимая хозяйка, уже колдовала на кухне, наполняя дом запахом свежих пирогов. Но не сегодня. Сегодня на кухне стояла Анна. Высокая, худая, с острым взглядом, который словно прожигал насквозь. Анна была мачехой. А Галя? — Гали больше не было. — Настя, не стой как столб, — резко бросила она дочери мужа, шестнадцатилетней девочке с большими карими глазами, застывшими на пороге кухни. — Быстрее собирайся, отец сказал, что нужно убрать двор...

— Тань, смотри, какое платье красивое! — Лена ткнула пальцем в телефон, поднеся экран поближе к лицу подруги. — Вот бы на свадьбу себе такое… Всё, мечта! Таня прищурилась, отстраняясь от яркого экрана. Её глаза с трудом фокусировались на изображении. — Краси-во… — неохотно выдавила она, аккуратно возвращая телефон в руки Лены. — Только вот, Лен, платье-то красивое, но не в этом ведь дело... Лена замерла, пытаясь понять, что именно скрывается за словами Тани. Она думала, что их разговор будет лёгким, таким, каким он всегда был, но в этот раз что-то изменилось...

– Ты серьёзно? — Аня стояла, сжимая в руках посудное полотенце, как будто это могло защитить её от того, что только что услышала. За окном начинался вечер, и свет от окна заливал кухню мягким оранжевым светом. Она готовила ужин, как всегда, думая о том, что пора бы уже рассказать мужу про то, что… Но не ожидала, что их разговор начнётся так. – Благодари, что я тебя подобрал, — спокойно повторил Алексей, не отрывая глаз от экрана телефона. "Подобрал…" Это слово как будто задело что-то глубокое, давно спрятанное внутри неё...

– Как ты могла? – Наталья резко встала из-за стола, тряся головой, словно пытаясь стряхнуть слова, пронзившие ее сердце. Голос дрожал, но она не могла остановиться. Глаза – полные слез, но не от жалости к себе, а от обиды, от бесконечного предательства. Люба, её младшая сестра, смотрела молча. Пальцы нервно теребили край кофты, но лицо оставалось непроницаемым. – Я? – наконец, медленно проговорила она, выдохнув в конце фразу с холодной усмешкой. – Ты сама виновата... Разве не так? Наталья вздохнула...

— Ты ведь только о себе и думаешь! — голос Лены звучал так, как будто она выстрелила из пистолета. Словно звуки вокруг затихли, и в комнате осталась только эта фраза, висевшая в воздухе, как осенняя пыль. Игорь, в своей привычной позе, с одним локтем на столе, а другой руке держал чашку с холодным чаем, лишь поднял брови. Они сидели на кухне, и свет уже начинал тускнеть. Вечер казался смутным, как и их отношения. Он не собирался вступать в споры. Но в этот момент, когда Лена посмотрела на него, в её глазах читалось нечто большее, чем просто недовольство...

— Ты снова там, с этой своей "подругой"? — голос Ирины звучал так, словно она швырнула в него холодный камень. Максим не отрывал взгляда от своего смартфона, словно на экране было что-то важнее, чем её слова. Он лишь покачал головой, но по лицу Ирины было видно, что её это не удовлетворяет. Она встала, расправила плечи, словно собиралась вступить в бой. — Я не прощу тебе этот вечер, Максим! — крикнула она, глаза её блестели от слёз, но в них проскальзывала и искра решимости. — Ты просто не ценишь,...

— Собирайся, ты уходишь! — голос Лидии Михайловны, всегда мягкий и спокойный, прозвучал неожиданно резко. В комнате повисло напряжение, как перед грозой. Аня сидела на диване, держа в руках чашку чая, её глаза расширились от удивления. — Что? Мама, что случилось? — дрогнувшим голосом спросила Аня, чувствуя, как внутри поднимается непонимание и тревога. Лидия Михайловна молча отвернулась, её рука нервно трогала край занавески. Сердце старой женщины колотилось так, будто оно сейчас вырвется наружу...

– Ну всё, пора начинать! – строго произнес он, надевая старую футболку, которая когда-то была белой. Я, конечно, посмотрела на него с недоумением, но понимала: бежать уже поздно. Началась великая эпопея нашего ремонта. Всё началось с того, что, как и у многих, "ещё немного, ещё чуть-чуть" наше гнездышко начало сдавать позиции. Линолеуму – больше тридцати лет, обои – те самые, что мы вешали, когда дети были маленькими. И вдруг, как часто бывает в жизни, в один момент что-то щёлкнуло: «А что если начать...

— «Заслуживаешь ли ты моего сына?», — её голос звучал твёрдо, как будто ставя финальную точку в вопросе, который давно терзал её душу. Галина Сергеевна стояла напротив меня, сложив руки на груди, словно была готова защищать своё решение до последнего. Её глаза, полные холодной решимости, сверлили меня. Я молчала. Слова застряли где-то глубоко внутри, как комок, который невозможно проглотить, но и выплеснуть его тоже не получалось. Всё, что я могла, — это стоять напротив неё, чувствуя, как огонь, пылающий у меня в груди, медленно угасает под её взглядом...

— Как?! — воскликнула Марина, выпуская из рук черпак. Суп расплескался по плитке, а мысли метались в голове, как неуправляемые птицы. — Ты серьезно? — Серьезнее некуда, — отмахнулся Сергей, словно это была самая обычная новость. — Тётя Люба и дядя Степан приезжают на зиму. У них там на селе — сам знаешь, не очень. Марина посмотрела на него с недоумением. Она представляла, как теперь вся жизнь в их уютной трехкомнатной квартире превратится в нескончаемый поток забот и разговоров о том, как «в наши времена» было лучше...

– Ну вот, приехала! – громко и с долей вызова произнесла Лена, стоя на пороге и постукивая носком сапога. В руке — чемодан, тот самый, который всегда казался мне огромным, когда мы ездили с ней на море в юности. Теперь он словно стал символом ее прошлой жизни, которую она пыталась уместить в одной поездке. Я молчала, глядя на неё — сестра, младше меня на шесть лет, всегда была сильной и самоуверенной. Но сейчас, при всей своей показной решимости, её лицо было покрыто мелкими морщинками усталости и горечи...

— И ем не так, и дышу не так, — ворчал Андрей, бросив взгляд на свою жену, что стояла напротив с перекрещенными на груди руками. Марина, его жена с двадцатипятилетним стажем, прищурилась, сжав губы в тонкую линию. Этот взгляд она развивала годами, и он всегда бил точно в цель — насквозь, до самого сердца. — А что ты хочешь? — ответила она, холодно поднимая бровь. — Ты когда последний раз хоть что-то полезное сделал? Все как всегда: «Пилит жена!» Андрей выдохнул и прикрыл глаза. Их бесконечные пререкания,...