Не знаете, что почитать? Окунитесь в захватывающие истории о любви и ненависти, о доверии и счастье, когда казалось, что мир остановился, но надежда стучится в сердце героев...
Мягко опустив на кровать, Игорь завис надо мной, опираясь на локти. Отвел прядь темных волос с лица. Всмотрелся в мои глаза, в которых желание боролось с последними проблесками здравого смысла. — Боишься? — Да. — Отбрось все сомнения! Сожги их в жарком пламени и будь со мной...
— Не вздумай извиняться, маленькая! Моя вина, что заставил тебя усомниться во мне. Слишком мало уделял тебе внимания. Больше не повторится! Но и ты пойми, Ксюня: порой на работе случается аврал. — Просто не ограждай меня слепо от всего, что кажется тебе нарушит мой покой. Я сильнее, чем ты думаешь! И знаешь, Андрей: я готова была бороться за тебя...
— Кира, хватит истерить! По крайней мере, я тебе не изменял. Да, выдумал эту историю. — Чтобы унизить меня! — шиплю на него сквозь зубы. — Нет, — парирует муж, — чтобы напомнить, какая ты была в молодости и вернуть тебя к этим формам. — Но ты ведь говорил, что любишь меня, — шепчу я, а на глаза слезы наворачиваются...
— Порча на тебе, дочка! Я резко торможу и оборачиваюсь. Смотрю на сухопарую старушку и подсознательно ищу в ней цыганскую кровь. Обычно этот народ цепляет прохожих подобными замечаниями. Но я никогда не ведусь. Однако встречаюсь с довольно ясным для возраста старушки взглядом. Отмечаю светлое, испещренное морщинами лицо в обрамлении седовласых буклей. Невольно делаю шаг навстречу. — Как вы сказали? — Да ты не бойся, дитя! Не цыганка я. — Я это вижу, — выдыхаю, переминаясь с ноги на ногу и удерживая в руках тяжелую хозяйственную сумку с продуктами...
— Любовница, — очумело смотрю на мужа и перевожу взгляд на Наташку. — Ты пошутил, Лев? — Такими вещами не шутят, — спокойно отпивает из бокала, не сводя глаз с девушки. — Подобные факты либо скрывают, либо говорят в лоб. — Но... — На этом все, Кира! Разводиться с тобой я не планирую. — Зачем тогда это? Просто облить меня грязью? Унизить? Оскорбить? Зачем, Лев? — А ты подумай, Кира. Ведь тебе мозги даны не только, чтобы заучивать километры текста для исполнения шикарных романсов...
Каждый шаг вперед в творчестве – это для меня личная победа. Сегодня на Литнет у меня 600 постоянных подписчиков и это здорово! Меня не просто читают, но и активно комментируют каждую прочитанную главу, сопереживая героям. Советуют, как поступить дальше и делятся собственными историями из жизни...
Смущенно вскидываю глаза на доктора: — Спасибо вам, Эдуард Альбертович! — Берегите себя, Елена! И да, по возможности, придите на прием. Осмотрю вашу ногу. А теперь покой и никакой активности! — Да, я постараюсь! — Если будет беспокоить, на ночь примите обезболивающее средство, — отдает последние рекомендации и садится за руль. Я осторожно опускаю забинтованную ногу на носочек, удерживаясь за Лешу. Непроизвольно морщусь. — Ты не мог бы меня на руки взять? — Так не доковыляешь? — А тебе сложно? Но его ответ заглушает звук двигателя...
С осторожностью выползаю из такси, подхватывая за тесемки увесистую коробку с тортом. Три килограмма роскоши для банкета! Покидать прохладу салона не хочется. Сентябрь в этом году на удивление теплый в северной столице. Я специально выбрала в приложении тачку с климат-контролем, чтобы торт не расстаял. Порядка десяти метров меня отделяют от входа в ресторан, где ожидают мой шедевр кулинарного искусства. Я и не ожидала, что так попрет! Не верила особо в успех, когда посвятила себя изготовлению пп-тортиков, без сахара и глютена...
— Не боишься заболеть? Ножки в чулочках, в легких туфельках на морозе в минус тридцать. — Откуда знаешь, что чулочки, а не колготки? — усмехнулась я, а сердце исполнило кульбит: ожидание победило. — Когда ты сидела в кресле и закинула ногу на ногу, подол платья приподнялся. Я усмотрел чудное кружево, какое бывает на чулках, — признался Влад, а у меня дыхание замерло: я-то думала, что он премило принимал ухаживание той самой девицы, а Влад все время не сводил глаз с меня. Моему разбитому сердцу...