Ирина Юсупова. Лаборатория.

Валерий Петрович вроде бы был хорошим специалистом. Однако точно я этого не знала. По работе я с ним не пересекалась. Я вообще не знаю кто с ним точно работал в офисе. Я знаю только одно: то, что характеризовало этого человека целиком и полностью. Но еще слишком рано для того, чтобы я полностью рассказала эту историю. В детстве я просто обожала всю инопланетную тематику. У меня дома на стене висели плакаты инопланетян, огромная карта с точками, где наблюдали НЛО. И каждый раз я крепила кнопку с зеленым наконечником на новое место, о котором могла услышать из новостей или от отца...

*** Мне давно кажется, что мир сошел с ума! Нет, я понимаю, что у каждого человека свое в голове, что с детства нам нехило ломают индивидуальность, а во взрослой жизни мы становимся похожи на грустных клоунов, повидавших, казалось бы, все. Что многим все равно, что никто не обращает ни на кого внимания, что Вавилонская башня заставила всех говорить на своем языке, а многие люди так и вообще говорят на птичьем. Что «эмпатия» стала синонимом «мягкотелости», «доброта» – «слабость», «эмоции» – «выпендреж» + «слабость»...

Свидание или собеседование? /date or update? //date or interview? *** – Вот тебе две таблетки, Нео, одна синяя, другая красная… «Эм, странно как-то.» – думаю я. – «Ведь я вовсе не Нео. Да и таблетки и «Матрица» тут вовсе непричем.» «Да и, кстати, «Матрица» не доплачивает за рекламу, поэтому стоит ее вычеркнуть и начать этот рассказ по-другому…» – Что ты выберешь? – демон смотрит мне в глаза, прожигая в моих зрачках дыры. Я чувствую, как начинаю слепнуть, из-за этого приходится отводить взгляд от его налитых красным глаз с несколькими зрачками с радужками разных цветов...

Он. Великий император королевства СУ. Невероятно красивый накаченный мужчина с эльфийскими ушами, идеальными кубиками пресса, которые переливались на солнце, ровно так же, как его знаменитые драконьи крылья, выходящие из его лопаток. Кроваво-красные, с отливом в зеленую бронзу…В королевстве такими мог похвастаться только сам император. Когда он расправлял их и взлетал, многие местные жители видели на их следы битв, шрамы, оставленные его врагами и врагами королевства. В длину крылья были самыми большими...

(При написании рассказа ни один Петров не пострадал) *** - Александр, Вы просто потрясающий! Зал Вам рукоплескал стоя! – говорит режиссер новой нашумевшей постановки в гримерной. Дядька был довольно грузный по комплекции, но легкий по походке. Он даже не ходил, а летал, особенно, когда постановка особо удавалась. – Я подчеркиваю, – продолжил он. – Ваш талант войдет в историю и театра, и кино. Не-ве-роятная! ЭПИЧЕСКАЯ РОЛЬ! – Ну, полно Вам, Константин Георгиевич, ведь как обычно же, – Александр Петров...

Меня зовут Джон, и я крутой специалист в своей области, а именно – в ветеринарии. А еще я люблю кататься на лыжах в Альпах, кататься на серфе в океане, ловить волны, я отжимаюсь за двести, люблю красивых женщин и кино, а еще у меня классный байк и много крутых знакомств. Мной гордятся и восхищаются. Я всегда получаю все самое лучшее, то, что я захочу. Мой девиз по жизни «Развитие! Работа… И удовольствие!» Я привык к скорости и драйву, когда я завожу мотоцикл, предвкушаю, как воздушный поток будет обтекать мое тело, а непокорный ветер пробовать забиться под шлем...

Медленно отключается фоновая музыка… *** Медленно отключается фоновая музыка, и уходит куда-то далеко, так, что я больше ее не слышу, но она остается где-то в подсознании. Знаешь, так бывает. Когда полностью выключается все. И я даже не знаю зачем мне это нужно, если просто по факту выходит именно так. Будто бы настолько занят на тренировке, сосредотачиваешься на упражнении, и забываешь о том, какая музыка вообще включал тренер. И мне часто хотелось уединения, в шумном городе, на работе, где каждый...

Неделя, две... Там за углом какой-то мальчик Педантично подбирает рифму для плакатов, Пока в нижней части города идёт сарафанное радио. Отец быстро находит тех, кто слухи умеет распускать. Дороги, что хожены были, пути неисповедимы, он, как старый новый Иисус для простых рабочих крестьян. За тем углом женщины друг другу шепчут, Как перестанут бельё поласкать И пойдут в большой город, Где летающие машины и новые мужья. Город N – странная обитель для тех, кто продолжает верить в чудеса. А я? Я будто...

Камера пиликнула, открывая зеркала. Отец наконец-то увидел кого-то кроме себя, От неожиданности подсел, потирая глаза: – Дочь, это ты? Что с тобой случилось? Почему ты так выглядишь? – Привет. Просто я теперь Немного киборг. У нас не так много времени, Давай выходи. Он покидает пределы тюрьмы. Мы стараемся бесшумно идти. Необъяснимо везёт. Без происшествий покидаем оплот. – Не думаешь, что когда приходится долго общаться с зверьем, Ты становишься зверьем? А что, если ты долго говоришь, но только с самим собой? – Помолчи, Чип, не тебе говорить...

Мы кружимся, словно в чокнутом вальсе, В ритме дабстепа, Где каждый держит другого под прицелом, И другой избегает выстрела. Тишина разрезается перестрелкой. Мы почти равны. Но он не знает о моих потаенных секретах. Ведь пока в детстве вышивали маленькие девочки Меня тренировал мой отец, Говоря мне куда лучше целиться. Поэтому, выйдя из-под огня, Я сократила дистанцию. Будто сделав ему реверанс, Откинув его на пару шагов назад, Пробив поменявшейся в воздухе рукой его невидимый панцирь. – Чип, это чокнутый танец! Между мужчиной и женщиной...

К сожалению или счастью, но я очень эмпатична Это позволяет мне пробивать бреши в их защите. В голове лучший чип, Он заглядывает за углы и сканирует, В голове стучит: "Только мы вместе можем всё изменить…" Я бью их точно также, Как изнутри бьет меня. Отрезаю страх, Боюсь, я никогда Не была столь пьяна, Ведь по дороге сюда Я снова зашла в тот бар. Без части взвеси, Со стальным пистолетом И меняющим структуру телом, Стиль иллюзорного мастера Избегающий новых ударов. Как же хорошо... Я верчусь, как юла...