Yu. N. A.

Не теряйся моя человечность. Среди мрака и сóтен сплéтен. Чтобы ни под каким предлогом, Не посéчь невиновных плетью. Не покинь чистота намерéний. В бездне слухов и тьме крамешной. Кто бы не был меня напротив. Хоть святой, хоть последний грешный. Даже в самое смутное время, Сохранить бы мне совесть и честность. Я прошу, никогда не теряйся От меня, моя человечность.

-Скажи старик, ты видел Бога, где он? Где бог средь океана мерзости и лжи? И почему, где можно уступить, мы так упря́мы, Несём в себе обиды до могильной ямы, И мнением чужим так дорожим? А голод, вóйны...где же Бог твой, старец?! Родители детей бросают вникуда. И брат на брата, словно вóлки смотрят, И кроме выгоды, ничто уж не заботит. Раздоров землю всю укрыла пелена. Вздохнул старик и нем был, словно вечность, Но пóднял всё ж усталые глаза. И как цветы роса, оки́нув взглядом чистым. Будто кинжалом в плоть, тот голос бархатистый, Юнца, до глубины души пронзал. И молвил старец тихо, еле слышно, Но слово каждое его, весóмей гор. -Смотря на мир сквозь гнева только призму, И сокрушаясь от того, что кем-то ты не при́знан, Ты не увидишь Бога и любви в упор. Тебе признаюсь мальчик, видел Бога. И продолжаю его видеть каждый миг. Взлетал я выше голубого неба, И падал в бездну, где сам дьявол не был, И он услышал, мой, отчаяния крик. Я видел Бога в хлебе для голодных. В глазах утопленника, чу́дом что спасли. И в безусловной нежности, всех матерéй к младенцам. Во взгляде умирающих, тех, что не сдáлись сердцем И свет в душе до грóба пронесли. Он научил меня прощать себе ошибки. Прощать и тех, кого врагом считал. Ценить добро, улыбок свет, а не пожи́тки. Ко всем быть рáвным, не колючим и не липким. Как быть смиренным ко всему, с ним я познáл. Я перестал искать винóвных в своих бéдах. Ведь каждая беда-это урок. Когда в изнеможении я был, в бездонной яме. Он вымыл, всю печаль мою, слезáми. И задышать, мне снова радостью, помог. Он был со мной, когда пронзали душу, Потери самых близких мне людей. Когда казалось, что весь мир разру́шен. Когда хвалу и порицанья устал слушать. Мне каждый вдох, с ним, стал милее и полней. Он в каждом сердце, он везде и всюду. Его любовь не спутаешь ни с чем. Ты не иди, рука об ру́ку с местью, по дороге. И помни, не помогут никакие Боги, Тем, кто отдался ненависти в плен...

Улыбаться б, дарить улыбки. Даже если быт, словно палач. Не хранить бы обиды, не врать бы. Отпуская, желать всем удач. Улыбаться б, ловить улыбки. Всем улыбки милее, чем плач. И простая улыбка в суе, Для кого-то быть может, как врач.

В мирок свой мы тя́нем кого-то другого, Чтоб нам посчастли́вей жилóсь. И кормим его подхалимством и лестью, Что он идеальный насквóзь. А время идёт. Краски блекнут и гáснут. Не так уж хорош и красив. И от него взор наш убираем. Вновь смотрим мы в людный массив. И жадно, как прежде, Кого-то мы ищем, Кто боль усмирит в нас на раз. Не думая, что этот кто-то, когда-то, Свеча как под ливнем погас. Там нет сил давно. Там в груди не мерцает Ни пламя, ни даже искра. Там всё зацвело. Всё поблекло давно уж. Там чёрная лишь полоса. И словно котята слепые, не видим. И требуем строго, сполна, С того кто упал И не может подняться, С глубокого самого дна. Наврядли его Крепко к дну приковали Улыбки, объятья и свет... Что дарят родные и близкие люди, Садя́сь за один стол в обед. А горечь утрат, Боль, обиды и ру́гань, Безудержная суета. И не нашлось в океане бурлящем Ни кру́га, ни маяка... Быть может ко дну Его мёртво прибили Разлуки, печали и злость?... Хотим от него, Чтобы он стал поддержкой... Ему самому бы помочь. Помочь задышать, глубоко, Полной грудью. Хотя бы немного, глоток. Глоток свежевыжатой радости жизни. Ну и заботы чуток. Мы все, как цветы Бываем порою Краси́вы, изящны, нежны́. Легко так цветём И легко увядáем, Под натиском новой зимы. Зима не из снега, Дождя или вьюги, Не всепроникающий зной. А те холода, что внутри наступают И убивают покой. Там самые, сердцу что дороги чувства, В камня́х все в прозрачных стоя́т. Там сырость и зной. Там тревога на шее. Скука, слякоть и мрак. Черствеем, но знаем, Что мир из нас в каждом, Нуждается в нежности. И самый увя́дший, Озлóбленный самый, Мечтает с весной расцвести. Весна-это сила, поддержка, улыбка, Забота, любовь и покой. Цветами из нас, Здесь может быть каждый, А ты быть попробуй Весной.

Однажды та, Что страши́т нас всех, Тихо в дом к кузнецу вошла. Попроси́в заточить, Протянула косу С грустью, кротко и не спеша. Обомлел кузнец, Побелéл как снег, Но пощады просить не стал. За работу он, Срочно при́нялся И под нос себе, что-то шептал... -Кто б подумать мог, Что когда-нибудь Буду это в руках держать... То, чем столько душ Забрала с собой. Боль оставив, чтó не унять... Смерть услышала И нахму́рившись, Повернулась вдруг к кузнецу. Зарыдала смерть, Затянула речь, Вытирая плащём слезу. -Зря винишь меня, Я косой своей Никогда, никого не сгубила. Вы несёте страдания сами себе И жестокость вас поработи́ла. Прежде, я всех встречала С улыбкой, с заботой, Чтобы пóд руку вас проводить. В те места, где вам будет легко и уютно. В те места, где вам вечность всю быть. Но со временем, вы Потеряли себя. Стали каменными сердцá. Жадность, зависть, злость, Жажда власти, гнев Затуманили вам глаза. Я теперь не ношу яркий, светлый наряд. Он испачкан увы вашей кровью. Под моим капюшоном лицо в слезах. От того, что творите, больно. Наточи косу, я уйду одна, Ведь пришла я Не за тобой. Дело в том, кузнец, Что дорога в рай, Вся давно поросла травой...

Лишь оперéвшись на догáдки, Твой образ сóздал в голове. И верю я, в фантазий ворох. В то, о тебе что снилось мне. Мне снилось, что ты груб до жути И дела нет ни до кого. Глотком не делишься ты даже, Когда у самого ведро. Мне снилось, что ты самый чистый. Всегда поддержишь, мудр, смел. Нет гадких в тебе проявлений. Добро дарить лишь твой удел. И вот стоишь передо мною. Всё наяву, а не во сне. Но не пойму, тебя я вижу? Или тот образ в голове?...

Давай нарисуем дом В нём вместо лампы улыбки наши Пусть вознесённых не будет в нём Но и не будет в нём также пáдших Давай нарисуем двор В нём вместо сада добро и честность В нём вырвем все сорняки из ссор А вместо них мы посадим верность Давай нарисуем улицу На ней друзья все и все семья Где нет заборов открытые двери От февраля и до января Давай нарисуем город Где нет насилия и нужды В нём править будет любовь с заботой В нём будет всё что захочешь ты́ Давай нарисуем планету Ту о которой каждый из нас мечтал Где руки помощи отовсюду Если вдруг кто-то без сил упал Давай нарисуем жизнь А быт наш будет для нас мальберт Давай раскрасим что есть сейчас Ведь них...чего у нас больше нет...

Забываю забываю Забываю что умру Вот бы помнить это чаще Ночью днём и по утру... Я б тогда все недовольства Разом взял и позабыл Отпустил бы все невзгоды Всё что есть бы раздарил Без причины улыбался Я бы в каждое лицо Не делил бы на хороших Подлых добрых наглецов Все б равны́ для меня были Хоть люби́мец хоть изгой Я б спокойным оставался В ситуации любой Не бежал бы я голопом ...й пойми куда и с кем Видел бы всю иллюзорность Выдуманных мной проблем Никого не обвинял бы Даже в мыслях у себя Словно днём всё б было ясно Всё едино мы семья А пока я забываю Ночью днём и по утру Забываю что уйду я Забываю что умру...

Когда-нибудь я научусь жить просто Не буду волноваться ни о чём Оскал свой спря́тав стану улыбаться Услышав брань и сплетни за плечом Когда-нибудь я буду всем доволен Другими миром и самим собой Тоску замéнят радость и веселье Уйдут терзанья и придёт покой Когда-нибудь пойму что время лечит А все разлуки смéнит уйма встреч Я стану легким невесомым и прозрачным Печали грусти и обиды скинув с плеч Когда-нибудь я наконец покину гонку Кто выше кто сильнее и мудрей И предпочту взамен этим "богáтствам" Высоты́ гор или простор полей Когда-нибудь я заменю слова молчаньем И научусь кричать безмолвно всей душóй Я растворю все грани нормы свóды правил Не буду разделять на свой чужой Когда-нибудь услышав музыку отдамся Всем сердцем танцу и в весь голос закричу И руки распахну́в навстречу ветру Я как ребёнок буду думать что лечу Пойму быть может скоротечность жизни Что мир костёр а мы лишь и́скра в нём Я потерялся и уснул как будто Я как лунатик а жизнь словно сон...

Молчание - золото, мудрость и свет. Повсюду твердят, везде пишут. Но в гру́де бесед и рассказов о нём, Молчания что-то не слышу. Немым быть мне поздно, а может быть рано?... Немым быть безумно хочу. Но вольно, не вольно, под нос неустанно Пока ещё я бормочу́... Устал что от трёпа пустого совсем. И тех, что любил раньше спóров. Сто раз зарекался в них больше не быть, Но, тянет в них снова и снова. Слова просто воздух из дырки под носом. Союз перепóнок и свя́зок. И ту теплоту, с кем уютно молчать, Увы, не замéнят рассказы.