Громко по коридорам разносится твоя фамилия. Томительное ожидание прерывают медсестры, которые почти сразу влетают в твою палату. И вот уже, спустя минуту, ты лежишь нагой на каталке, под одеялом. Потолок и мелькающие люминесцентные лампы, как в подземном машинном туннеле, проносятся над тобой. Коридорную тишину и звук поскрипывающих колес изредка сменяют какие-то разговоры медсестер. — Слушай, да в отпуск с детьми, наверное, поедем, — раздается где-то в районе ног. — Знаешь, мне пока в отпуск рано, только график на 5/2 сменила, — томно тянется над висками. А у тебя в голове ничего, кроме молитвы, которая калейдоскопом повторяется раз за разом. Из уст шепотом вырывается: -Простите. Люблю вас. Куда-то привезли, оставили. Какие-то другие люди бегают вокруг тебя, суетятся. Уже другая медсестра заталкивает тебя в холодный кабинет. Лампы операционной упрямо светят в глаза. Чья-то рука нежно кладет на лицо маску для наркоза. — Сейчас слегка покружится голова, и через 30 секунд вы заснете. В голове считаешь: 1, 2, 3... 27, 28. Так странно, голова кружится, но я не засыпаю, может быть, мало подают, может б... — ...все хорошо? — вырывается у меня из-под наркоза. Врачей не видно, никого не видно. Ощущаются силуэты вокруг и небольшое светлое пятно в центре. — Да-да, все хорошо, — доносится с какой-то стороны. Осознаешь, что операция закончилась. В темноте раздается какой-то писк, пауза, опять писк и опять пауза. Кардиомонитор доносит счастливую весть. Радость наполняет меня и звук частоты сердцебиения начинает ускоряться, да так, что подбегает медсестра посмотреть, что с тобой. Почти все это происходит как в тумане. Мысленно говоришь ей: — Простите, что потревожил, просто рад. Сейчас успокоюсь и усну. Не уснул. 24 часа, лежа в реанимации, слушал, как бьется сердце.
6 месяцев назад
