Пишу пока пишется

Жизнь на пенсии... Ну, что про неё сказать? У неё свой ритм. Неспешный. Предсказуемый. Утро, лекарства, завтрак, новости по телевизору, магазин, готовка, тихий час, сериал вечером... И, конечно, она имеет свой... финансовый ритм. Пенсия. День её прихода – это, знаете ли, особый день. День, когда ты можешь расплатиться со всеми долгами, отложить на "коммуналку", посчитать, сколько останется на жизнь до следующего месяца. И понять – останется немного. Только самое необходимое. Хлеб, молоко, крупы, самые простые лекарства...

Наш дом - обычная такая типовая девятиэтажка в спальном районе. Таких по всей стране тысячи. И проблемы у нас, наверное, тоже типовые. Протекающая крыша (и вечные обещания ЖЭКа), неработающий домофон (который чинят раз в полгода), и... молодежь в подъезде. Нет, мы не какие-то там ретрограды, которые не любят молодое поколение. Вовсе нет! Дети, подростки – это же будущее! Но вот беда – некоторые из них, видимо, решили, что наш подъезд – это такое особое место для "тусовок". Особенно лестничные пролеты между первым и вторым, вторым и третьим этажами...

Наводить порядок в старых вещах – занятие странное. Будто археологические раскопки собственной жизни ведешь. Или жизни тех, кто был до тебя. Пыль времени оседает на всем, запахи забытого заполняют легкие. Мои дети настояли: "Мам, надо разобрать чердак! Сколько можно хранить этот хлам?!". И вот я, Анна, среди вороха ненужностей, нахожу... прошлое. На этот раз "прошлым" оказалась старая, картонная коробка, перевязанная бечевкой, сиротливо стоявшая в самом дальнем углу чердака. На ней не было никаких надписей, просто стертые следы когда-то яркой типографской краски...

Мой день рождения... Ну, что такое день рождения в мои семьдесят восемь? Дата, конечно, не круглая, не юбилей. И суеты особой не ждешь. Но всё равно... Всё равно это ТВОЙ день. День, когда ты появился на свет. День, когда тебя вспоминают. И это, знаете ли, приятно. Очень приятно. Ты понимаешь, что ты еще есть, что ты важен для кого-то. И я всегда жду этот день. Жду звонков. Готовлюсь немного – испечь что-нибудь к чаю, привести себя в порядок. Жду тепла. Мои дети, Игорь с Леной, они всегда помнят...

У бабушки и дедушки была... история. Не просто совместная жизнь, а именно история. Длинная, порой непростая, но такая цельная, казалось бы. Шестьдесят лет вместе. Вторая Мировая, послевоенное восстановление, дети, внуки (вот и я, Мария, одна из них!), переезд в новую квартиру в этой вот пятиэтажке, потом пенсия, болезни... Всё вместе. Они были как два старых дерева, корни которых сплелись так крепко, что уже и не поймешь, где чьи. Дедушка, Николай Петрович, такой основательный, немногословный, с вечно пахнущими огородом руками...

Старый дом бабушки и дедушки... Ох, сколько же в нем было тайн, спрятанных за скрипучими половицами, в ворохе пожелтевших фотографий, в запахе сухих трав и чего-то неуловимо старого, родного. После того как дедушки не стало, а бабушка Мария Сергеевна переехала жить ближе к нам, к родителям, дом этот опустел. Стоял, храня в себе эхо прожитых лет, смех детей, тихие разговоры, шорох дедушкиных газет. И пришло время разобрать его. Освободить от бремени прошлого, которое, впрочем, никто и не думал выбрасывать – просто перевезти, сохранить самое ценное...

Уже почти сорок лет вместе. Подумать только! Сорок лет! Вырастили двоих детей, пережили девяностые, построили эту вот дачу, посадили яблони, которые уже выше дома выросли. У нас всё... устаканилось. Привычки, расписание, кто когда что делает. Вот по средам я хожу в бассейн, по пятницам Иван встречается с друзьями в гараже. Летом дача. Осенью заготовки. Зимой телевизор и внуки по выходным. Всё понятно. Всё предсказуемо. И я думала, что так оно и будет до самого конца. А отпуск... Отпуск у нас всегда был "семейный"...

Наша с Сережей жизнь... Ну, она как у многих, наверное. Тридцать лет вместе. Немалый срок. Были, конечно, и радости, и трудности. Дети выросли, у них уже своя жизнь. Мы остались вдвоем в нашей, ставшей чуть просторнее, квартире. Рутина? Да, пожалуй, есть немного. Привычки, которые въелись в быт так глубоко, что перестали замечать. Разговоры, которые всё чаще крутятся вокруг бытовых мелочей или здоровья. Не то чтобы мы перестали любить друг друга. Нет. Просто... огонек, что ли, стал тише. Или просто скрылся где-то под ворохом этих самых привычек и бытовых мелочей...

Наша жизнь с Петром... она ведь не была какой-то выдающейся. Не как в кино, где страсти кипят или подвиги совершаются. Нет. Наша жизнь была... обычной. Тихой, предсказуемой, уютной в своей нехитрой повторяемости. Пятьдесят два года вместе. Подумать только! Полвека с лишним! Вырастили детей – Андрея и Леночку. Дождались внуков. Построили дачу. Вместе пережили все эти перестройки, кризисы, перемены в стране. Сидели вечерами у телевизора. Пили чай на кухне. Он читал свою газету, я вязала или смотрела сериалы...

Говорят, внуки – это радость. Свет в окошке, смысл жизни на склоне лет. И для меня, Анны Петровны, Максимка был именно таким. Единственный внук, сыночек моего Сережи. Появился, когда я уже и не ждала, наверное, такого подарка судьбы. Крошечный, теплый комочек, который тут же занял самое большое место в моем сердце. Я не могла надышаться на него. Каждая его улыбка, каждый новый зубик, первый шаг – всё это было событием вселенского масштаба. Сережа с невесткой жили не очень далеко, и я старалась бывать у них как можно чаще, помочь чем-то, просто посидеть рядом, посмотреть на это чудо...

Мой Андрей – это моя гордость. Всегда был. Смышленый, добрый, самостоятельный. Учился хорошо, институт закончил, работу нашел достойную. Вырос настоящим мужчиной. У нас с ним всегда были... ну, не то чтобы душа в душу, но очень теплые, доверительные отношения. Он звонил почти каждый день, рассказывал о делах, иногда приезжал просто так, чай попить, поговорить. Я знала, что он у меня надежный, и что в жизни он не пропадет. И, конечно, мечтала, что когда-нибудь он встретит хорошую девушку, создаст крепкую семью, и у меня будут внуки...

Наш двор, как и наш дом, дышал каким-то своим, неторопливым ритмом. Утром – шум спешащих на работу, днем – детские голоса с площадки, вечером – приглушенные звуки из окон, лай собак, шарканье ног по асфальту. И в этом привычном оркестре бытия были свои, неизменные ноты. Одна из таких нот – Борис Николаевич с третьего подъезда. Он жил один, в квартире на пятом этаже. Аккуратный, всегда поглаженный, хоть и немолодой уже, мужчина. Не суетливый, спокойный. Его расписание мы, соседи, знали, кажется, лучше, чем своё собственное...