Бытовые рассказы Алисы и Сони Худоляк

Две девочки медленно подбирались к одиноко стоящему дому на холме. На самом деле необходимости красться не было, но так было гораздо таинственнее и страшнее. Дом был старым, прежние жильцы давно съехали, и даже, наверное, хотели снести его, но как будто резко передумали и всё оставили как есть, в разрухе. Целыми остались только три стены и чердачный этаж, нависающий над пустотой. Заходить во внутрь было и так страшно, так ещё девочки, Эльвира и Катя, подначивали друг друга. — Смотри! — говорила Эльвира...

Семён просматривал сторис с самого утра. У него законный выходной, может себе позволить, заявлял он своей жене, когда она просила его вынести мусор, помыть посуду или хотя бы ноги поднять, чтобы она протёрла пол. — Да отстань ты со своим полом! — ворчал он. — Не видишь, люди мне отвечают? Ценят моё мнение, не то что некоторые. — А давай я на твоё мнение посмотрю, может, и я чего ценного о тебе узнаю? — Да куда тебе, баба! — скептически фыркал муженёк. — Ты человек необразованный, никуда дальше своего носа и конца швабры не видишь...

— Только трэш, только хардкор! — орала Амира, таща друзей на очередной квест.  — Может, не надо? — скептически спросила Аля. — Я после ваших визгов ещё не отошла.  — Тебе-то что переживать? Ты же не визжишь.  — Правильно, я смеюсь, а визжат мне в ухо, пытаясь залезть по мне, как по ёлке.  — А мы хотим! — заявила Амира, которую поддержала вторая девушка в компании — Леся, та самая, которая перепутала Алю с елью. Парням же было в целом всё равно, они были готовы на любой кипиш, кроме голодовки...

Гена бегал по коридору общежития и кричал: «Люди! Помогите! У моей девушки сегодня день рождения! Давайте флешмоб организуем?» Студенты сонно выглядывали из комнат и крутили у виска, на часах было семь утра, немногие хотели не то что вылазить из теплых постелек, но и просто слушать ор неугомонного соседа, некоторые пригрозили сковородкой, обещая её применить, если он не заткнется, но были и те, что выползли из своей берлоги и, как сомнамбула, потекли за предводителем безобразия. — А теперь давайте...