Любовь, оставшаяся в каждом мазке.
Холст был пуст, как тишина после грозы. Я развела краски — охру, умбру, каплю лазурного — и вдруг поняла: сегодня нарисую тебя, Филя. Не того, кто ушел, а того, кто остался — в солнечных пятнах на полу, в шелесте листьев за окном, в привычке ждать у двери стук коготков по полу. Я смешивала оттенки, и в них оживали наши дни: - Желтая охра — тот вечер, когда ты гонялся за светлячком от лазерной указки. - Глубокий ультрамарин — твоя тень на траве во время первой прогулки. - Жженая умбра - наши вечерние игры, когда ты бегал за игрушками, приносил, а я снова кидала...