Елена Белогор

(Рассказ из книги рассказов "Дисперсия света") Ещё недавно он висел в галерее, окружённый какими-то особенными, присущими только ей, запахом и тишиной, услаждая взоры любителей искусства. И вот теперь он стоял, прислонённый к неведомой опоре в полной тьме и беспросветности. Последнее, что он видел перед собой при ярком дневном свете — грустную даму в тёмном платье, освежённом белым воротником и такими же белыми широкими манжетами с кружевами. Недвижное выражение её тонкого, чуть приклонённого лица, её руки, на которых (он успел заметить) были запечатлены браслеты с отражённым бликом, и скрещенные пальцы как бы выказывали скорбь, недовольство и осуждение...

Рассказ из книги "Дисперсия света" Нестерпимо болела голова. Обволакивающее, волокущее за собой видение — и почти невообразимая догадка, которая проблесковым маячком кружила перед мысленным взором — не давали ни сна, ни покоя. «Нажмите кнопку! Выключите меня! — кричало во мне. «Нет, нужно что-то делать. Необходимо всё припомнить, дать определение, назвать причины и следствия — убедить, наконец, себя в реальности и нормальности ситуации. Всё должно… нет, обязано встать на свои места и обрести прежние формы! Иначе…» Но всё совершалась и совершалась во мне разрушительная работа по наведению порядка...

(Отрывок из рассказа из одноимённой книги рассказов "Дисперсия света"). Если бы помнить миг своего рождения. Что это: пробуждение? изгнание? потеря, либо приобретение? Не в силах ответить на этот вопрос, возможно ли надеяться, что ответишь на последующие другие, не менее важные. Покинув материнское лоно, человек ослеплён и оглушён как будто жестокой неотвратимостью лучезарного сияния, которое рентгеном высвечивает всё нутро предлагаемой ему судьбы; он рыдает, жмурится, протестует напрягшимися ручками и ножками — и смиряется, успокоившись каплей материнского молока; и уже не вспомнит — напрочь забудет! — о том, что произошло...

(Отрывок из книги рассказов "Дисперсия света"). 1 Иван Пожитонов проснулся сегодня совсем рано, лежал рядом с любимой девушкой на широком раздвинутом диване и был счастлив. Он смотрел на неё спящую с нежностью, а потом, пытаясь разбудить, тихонько поцеловал её у самых губ. В дремотном сне девушка, не желая просыпаться, перевернулась на другой бок. В утренних сумерках он, накинув на себя халат, подошёл к роялю, который стоял господином в его однокомнатной, но довольно просторной, квартире, — и заиграл. Осторожные негромкие звуки «Лунного света» Дебюсси, вскрывая утреннюю тишину, пробирались к безмятежному сну Анны...