BEZLITZ

расскажи из чего твои чувства сотканы кляксы краски под кожей и черные партаки я выливаю на мир банку касторки осознанно чтобы в этой прекрасной блевотине растворился твой новый Рим в мертвых найках сжигали горести верили в то что цветы на запах приятней пуль славный реквием подыграл своей юности и сберег на последние крошки себе инсульт зашил рваное горло под песни стеклянной розочки заживил свои десна без привкуса своих зубов твой рассудок течет пока ты оседаешь на корточки ведь ни одна твоя корочка подкорочку не сбережет и в тебе ничего не умрет если все уже как то умерло чисти зубы иди в кровать и расскажи пустоте как плавились кубики в этом домишке кукольном накроется тазиком шарик который за ролик залез с потолка говорил не бог и сказал что тебе пиздец пока ты угасал в бессловесной свинцовой жути ты уже видел ад и поэтому ты не воскрес зачем тебе цикл если конца не будет ты вспоминаешь сон о том как ты не проснулся ты просыпаешься с мыслями что это был не сон неважно куда ты шел главное не вернуться туда где лишь стены шепчут но уши не слышат слов BEZLITZ

не верь но мне больше не холодно спасибо моей пустоте в голове даже если завтра я не проснусь или проснусь голодным меня греет свобода которую тоже ты выкупишь в этой тьме и речь не про деньги братик счастье лишь мнимый шелест бездушных бумажек если ты дышишь этого тоже хватит если ты можешь дышать значит другое неважно лишь бы все что внутри улеглось дым из пластика кутает в пепельный воск я храню не отмытую за годы судьбы своей скатерть и возлагаю свой труп на ее грязный лоск где на стенах сказал твой иссохший маркер о том что ты вписан в бетон я через него пророс из него вырос бутон гнойного цвета и разукрасил партер в котором тебя душили но с кровью красивей нос вот и его не вешай как вешал свое ты тело я поскользнулся столько сколько никто не смог тело бывало белым но небо впитает веру не важно если не плачет важен лишь свет от звезд холодный и равнодушный но знаешь в нем есть забота пока крематорий завода пускает свой серый дым мы не считали сажи ведь рождены в переходах пальцами тихо на ощупь бывает и свет слепым BEZLITZ

кому теперь ты вызовешь врача этим холодным летом мылом души твоей я заливаю сортир чтобы весь дом утонул в этой радужной едкой пене чтобы смылась вся духота изрядно убитых квартир у меня не фильтруют почки но мне так наплевать на твой прогоревший фильтр жизнь на пленочке траурных фильмов ты как муха на ленте под это кино залипнешь и посмотришь как небо твои вырезает крылья меня слишком много для твоих докторов слишком мало в душе чтобы давать оценку пока минных полей шелестят лепестки горьким вкусом моих потрохов насытился и оценил только Цербер грай вороний закружит над нашим кислотным небом у тебя есть лишь пара ничем не приметных секунд пока на ветру еще тлеет дешевая сигарета а потом ты обнимешь грудью родимый грунт нет печали в том что тебя не поднимет на выходе с края платформы табличка и указатель спасай себя сам если ты сможешь выжить сколько в раны ни лей тебе не помог спасатель BEZLITZ

разбуди когда это кончится я хочу утопать на подушке в лавандовом поле и никогда больше от нервов своих не корчиться ты с собой сделал больше чем себе мог позволить что ты выберешь быть или просто черпать страдания печенька без предсказания с привкусом меди на языке бирка рубашки и сломанный ход часов на твоей руке что на себе понесешь то тебе и достанется пока тебе интересны роли мне был интересен свет и знаешь дороже чем уходить в итоге прийти к себе запомни меня остаточной горечью на языке прочерком между датами всех черно-белых лет мне все еще вредно сладкое и сосед до сих пор еще сверлит на секунду проверишь ад и смеешься над тем что там все еще без изменений но теперь ты король удобрений и принц старых колючих лап наследник того что они зовут сменою поколений наследник того что в тебе этот мир создал ветер смягченный весною все еще будет свеж если ты этот ветер в себя из тумана впустишь пока банка окурков уже забрала всю нефть и может быть ты это то о чем ты рисуешь и шутишь BEZLITZ

труп твоей весны теперь под досками паркета под пробковой доской ты закопал эти скелеты на старой антресоли пыль осела на кастете хроники твоих побед собаки на диете забери тоску и скинься на подарок детям сестра не знала брата он потерянный в подъезде розы увядали но их лепестки разносит ветер твоя семья останется графитом в трафарете под холодным солнцем помни каждому свое сражайся до конца пока рассудок не сгниет углем размажу стену штукатурка не затрет во мне живет искусство и ты хер его забьешь я поджигаю крикет пока ты грозился битой я помню как ты падал и скулил когда убитый ты потерялся раньше и осел чем стал забытый эта драма на карачках показала кем быть стыдно ты никогда не верил что ты сам лишился жизни за громкими словами ты остался лживым фартуна не спустила карты тоже обнажила разложила кому что оставила без жира передаю привет подвалу передал им веру ты думал о мечте но ты остался лишь калекой твоя смертельная болезнь мои седые нервы я все переварил и улыбнулся твоей смерти пока ты полинял твоя змея сменила кожу ты сдаешь назад ты стал уныло осторожен я тоже выкинул с кармана нож и боль теперь не гложет но после этого я сделал больше чем ты сможешь я разучился верить людям и учился им поверить пока спина открыта глаза смотрят лишь на двери глаза залиты газом но глаза уже прозрели я вышел из системы ты остался на системе нам отбашляет карма а не отбашляют деньги игра без интереса стала больше интересней все что ты оставишь это образ чужой сплетни я вырвал эту спесь как корень горечи растений пока горит пожар ты думаешь только о лесе я умываюсь под дождем он смыл мою агрессию я выбрал прыгнуть в небо ты упал в пролеты лестниц скажи теперь кто был живее если ты воскреснешь BEZLITZ

тебе стыдно молчать мне вообще ни за что не стыдно в голове голоса и тут даже у стен есть уши ты не поверишь но даже у стен есть глаза ты замолчишь но при этом не станешь слушать ты не слышишь себя и не слышишь вообще ничего мои черви запомнят тоску и заполнят рот мои черти стали причиной моих оков но они стали проводником мира кошмарных снов пока день просто выжимка из прокаженных слов пока тень твоя в зеркале ставит к виску пистолет я закончу все это рулеткой спустив курок под ногами шатается но все же стоит табурет попрощайся забудь но тебе все равно привет передам и растворится мой труп в кислоте главное для себя сохрани если найдешь ответ главное не забыть главное не сожалеть BEZLITZ

небо в парах керосина и в груди тошнота зарина тебе не увидеть сути под грудой пустых обстоятельств мы все умираем за жизнь но я умираю красиво я разлагаюсь бутоном вашего мнимого счастья окна открыты настежь дверь заколочена гневом колючий кусачий собачий и язвенный пенный рот даже если я в этом один я украшаю побелкой вонь дегтярного мыла и гуталин сапог сыпемся на пол с под терки и забиваемся в щели ты растворяешься в тлене я растворяюсь в себе стучит моя музыка цепью из тишины для зверя который доест остатки и повесится в феврале и кончится старый приступ и корчится старый призрак и жизни последний признак тоже в тебе закончится гортань раздерется ногтями самых печальных мыслей и из нее закапает скверное одиночество BEZLITZ

эскалатор поднимет на свет стайку людских пингвинов паруса утопающих кораблей наполняются сереньким дымом ты не попадешь если время мишень но шаг не заставит бежать тлеет понурое небо но мне поверь это небо не жаль контуры крыш изумрудных домов и твой силуэт из песка это паспортный стол беспородных котов это все аффирмация сна это все дислокация сломанных лет над которыми не правит страх это все деформация старых потерь ради реинкарнации зла пока тебе стены не шепчут убей ты не разберешься ни в чем пока разобрался и заколотил этот улей невидимых пчел уже потерялся на тысячу дней но на килограмм стал сильнее бритвой разрыл вымытый свой скелет из мерзлоты поколений дело в тебе даже если на дне никому до тебя нет дела все что тебя не сумело добить для тебя теперь мертвое тело ты заедаешь свой приторный мрак кашей пустых событий тишина вырывает нам новый подвал в обелиске слепых наитий BEZLITZ

пока стекала кровь из оторванных капилляров в тебе не хватит дури измерить вокабуляром и оценить труп музы которая начертала на дверце крематория гребаных завещаний на километр груза который ты отышачишь и сделаешь ступенькой в свой новый уютный склеп пробитый бубен подыграет пока ты колотишь ящик пока ты препарируешь жизнью свою же смерть я запускаю демонов в камеру своей сути они мне принесут не отмытое покаяние и тащат инструменты которые нас разбудят шиза заходит дальше играя им на варгане ты выделил кусок но я выделил им себя они не будут брезговать пока ты воротишь носом они не избирательны к узникам на цепях они едят то что даешь за раз и не вывозят ни части ни ошметка от своих владельцев все остается до последнего за их замком это коллекция уродства и прелюбодейство света с кислотой и темноты со злом окей зато все сыты на пустой желудок я подарю тебе бессилие и пустоту надежд я потерял себя там где блуждал рассудок и нитка Ариадны тебе протирает плешь и натирает руки до гноящихся мозолей ожог оставят не следы ожог канат оставит моста над это пропастью цветущей вечной бойни и ржи которая тела уже давно не принимает BEZLITZ

оформи мне подписку на кейон запомни мое дофаминовое дно я дышу с выходом из жизни в унисон я заполняю рамки пустоты чем смог я забываю шум своих тупых углов они сомкнутся и закончат этот круг я накоплю себе на новый самый лучший гроб моя утроба не вмещает твоих рук моя утроба не вмещает ничего я заварил на ней надежный шов я заварил себя бульоном старых мук сухие овощи разбавят кипяток в моей ночи нет места для утрат в моей ночи нет места для причин в моей ночи нет света для их ламп в моей ночи нет места даже для свечи кричи на стужу я под стужею дышу кричи навзрыд я под слезами был живым ты умирал в аду а я в аду живу я прописался в нем и я им дорожил BEZLITZ

чернота прикипит и застынет как сажа окурка к балкону и теперь даже ветер не сдует закоченелый уголь глаза видят больше чем ты рассказал им о чем ты пальцы дубовые расковыряют и превратят в рисунок нового чистого дня из желудка загашенной твари притормози свой расклад я раскинул его иначе ты свидетель того как прошлое в нас умирает обитатель руин и хранитель всех душ из Кащенко ты не заложник и больше не жертва чужих ожиданий а самое главное ты не заложник своих обязательств ты из города призраков вылез и стал осязаем ты рождаешься заново в почесть слепой удачи покидаешь свое эфемерное тощее тело расчленяешь на слайсы из чайника горькую накипь во сне тебя изрешетят искорки пистолета но новые дырки на утро тебя не способны сглазить BEZLITZ

слышишь мне больше не больно кофеин окисляется в моей крови таурином воняет от десен собак твоей стаи готовых загрызть каждый мой день под наркозом освещает некрополя серую быль метастазами стянуты бронхи я не обращаю внимания на них прикинь наконец-то стабилен хотя в жизни не знал что такое стабильность ген агрессивности вынес в потемках и окончил внутри рецессивность отбитые души зависли между пролетов чужих городов пепел укроет наивность и весь дивный мир отряхнет в коробок я не нуждался в причинах за три года вырастил эту чуму облез и замерз одеялом свинцовым накрылось все что ни сбылось я выдохнул это как мертвую жуть я хочу быть я хочу слышать как с крыш по нам плачет капель я хочу плыть кораблем в душном море своих обретенных потерь ты хотел быть на земле даже когда ты рожден под землей я хочу дарить свет этим детям которые тоже не знали дороги домой просто иди как слепо наивно нас тащит вперед я не гадаю когда моя воля меня до доски доведет я еще тут я ищу выходы так же как ты с этажей душу затянет резиновый жгут но ты не попрощаешься с ней BEZLITZ