Соломея Нечаева. Поэт и немного больше.

Лёд тронулся. Легко и безнадёжно. И понеслось бездонное по кругу.  Ввели нам дозу вольности подкожно, Но не сказали, кто мы друг для друга. Весна берёт своё. И нам напрочен Единственный во всей вселенной случай. Твой холод ледоходом обесточен. Не быть мне больше льдинкою колючей. Течёт река, извечному послушна,  Среди глухих, растресканных обломков...

Всё ближе к распятой Тайне. Всё чаще несёт к истокам. Случайности не случайны. А давность не знает срока. Прощанье с наивным веком Помечено красной датой. Рождённому человеком За выход – двойная плата. Ледышкою прямо в сердце Забилась моя остуда. Просела у тайной дверцы  Дорога из ниоткуда. А здесь, на границе света, Застыли беззвучно блики  Вопросами без ответа, Прямой о зиме уликой...

Куда ты гонишь, суматошный? Ещё успеется с нетленкой.  И болью в области подвздошной, И сбитой до крови коленкой  Напомнишь о себе, извечный, Всегда живой и безымянный, Но греховодностью увечный. Небесной одаряешь манной,  Сулишь безвременное счастье. Но помнишь о своих корыстях. Готовишь для улова снасти. Играешь в дурака нечисто...

Слышишь наш февральский блюз на саксофоне? Первые аккорды. Блики, ритмы, звуки. И следы помады на цветном шифоне. Запах майской розы. На предплечье руки. И окно в снежинках, острых, как бумага  На бескровном срезе. И узор по кругу. И без откровенья нам уже ни шагу. Нас зима без спроса привела друг к другу. И забилось птицей между частых прутьев Первых поцелуев жадное смятенье...

Война войной не названа.  Душа душе не глянется. Посудой одноразовой Затарился каптёр. Снабдили, как предписано, Экипировкой базовой. А ты, гражданской доблести, Все пятки в кровь истёр. Война... Какая надобность Придумывать название Идущим по просёлочной колоннам БТР? Холодное, блестящее Февральское моросиво Висит игрушкой ёлочной Времён СССР...

Зашёлся февраль в предрассветных потугах.  Забылась зима, отступили морозы. Но блюзом ночным пересмешница–вьюга Явилась затишью нежданной угрозой. Напомнила небу о первом причастьи, Когда исповедаться нужно, да не в чем. Когда распадается память на части И бьётся о девственность птичкою певчей. Ты был бесконечным, как ангел пречистый. И не поминал безымянного всуе. Рубашкой наверх в бересте серебристой   От раза до раза колоду тасует  Февральская вьюга...

Немногосложны строчки в сети́. Истинно, ложно — встать и идти. Немногословно, в самую суть.  Встречей с собою круг разомкнуть. Смешанный с илом, ладан чадит. Стянуты жилы. Доступ закрыт. Служба вполсилы. Тленье свечей. Чин семикрылый в горстке чертей.  Вздыбились черти к куполу ввысь.  К жизни по смерти выезд без виз.  Сняты лимиты. Очередь в рай.  Доступ закрытый вскрыт невзначай...

Откликом на стих. * * * Вот я умру, поставят крест могильный, По стопке выпьют за помин души, Там будут все: и старый собутыльник, И "добрый" друг, что сплетни плёл в тиши. Возложат две гвоздички "тёти-моти", А дьякон будет выть : "...За упокой", А кто-то тихо издали посмотрит, И плюнет, разотрёт, махнёт рукой... А в том саду, где я гулял когда-то, Всё вырвут с корнем, вырубят, сожгут... Топор бы был, кувалда и лопата, И весь процесс всего за пять минут. Они пьянчуги, скотники, бродяги...

А любишь не за что—то.  Всё больше, вопреки. Изгибы—повороты Всегда живой реки.  А любишь, и не знаешь,  Как можно не любить. И каждый раз теряешь Событий спешных нить.  Стократ дождём прольёшься  Исходишь все пути. Заветом обернёшься  За край земли сойти.  А там — навстречу вьюге, В удел к седым ветрам. Взамен худой лачуги Воздвигнут ди́вный храм, Где встреч и расставаний  Молебен служат ниц Сквозь вьюги завыванье, Под трель святых цевниц...

Курс на счастье без права назад отступить.  Жизнь бравурным проносится маршем.  И торопишься ты эту чашу испить.   С виноградной лозы, что постарше.  И не чувствуешь времени. Просто   идёшь  По страницам зачитанной книги.  И бывает, что сам на себя не похож   В дерзкой вере монаха—расстриги. Веришь в свой беспричинный счастливый билет  И себя полагаешь удаче. И даёшь искупленья бессрочный обет  За себя, когда думал иначе.  Думал? Или, быть может, ты знал, что подчас  Твой удел сам собою вершится?  И предписано пьесой любому из нас  Проиграть все сценарии в лицах...

Небо в серой дымке, море, блики, Кипарис, холодная ограда. Диск Луны, бесчувственный, безликий.  Зимний сумрак — ничего не надо.   Вечность опрокинута в пучину  Стёртой завалявшейся монеткой.  Невозможность — веская причина, Что на казнь ведёт нещадной меткой.  В омуте времён заледеневших Расшатался эшафот неброский...

Гляди́те, идёт странная.  Беззубо толпе щерится.  И сыплет с небес манною,   Дорожкой к ногам стелется.   Непрошенная безделица. Невиданное чудище.  Встречайте судьбу—метелицу В истёртом худом рубище.  Едва перезвон слышится. Монеты в суме разменные.  Вписалась молвой в книжицу Меж строк нищета блаженная...