Ленчик пишет🫀

Дым сигарет. Терпкий и опьяняющий. Он наполнил комнату, как только человек вошел в квартиру. У него был жалкий, уставший вид: его темные волосы растрепал гуляющий снаружи ветер, под глазами красовались синяки, таких огромных размеров, что он с легкостью мог сойти за труп. Мужчина сжимал во рту сигарету, которая безнадежно тлела, испуская то самое зловонье, учуянное здешним обитателем. – Ты опять куришь, бесстыдник? – послышался голос, настолько грубый и неестественный для людей, что хозяин квартиры невольно вздрогнул, зябко поведя плечами...

– Мне все-таки интересно, как ты смогла? – Стив круто развернулся на своем кресле, отрывая меня от чтения.  – Смогла что? – я отложила книгу, предвкушая очередной разговор.  – Всё. Джейн, ты попала в лапы самого жестокого человека в этой галактике, смогла выбраться, еще и книгу у него стащила. Немыслимо просто. Я уже молчу о том, что тебе довольно быстро удалось найти меня.  – Ты сам меня нашел, я лишь проявила немного хитрости, – я довольно усмехнулась.    На самом деле, было довольно нелегко адаптироваться...

Самым сложным оказалось понять, с чего следует начать поиски Стива. В бортовых журналах военных Алекса не нашла записей о его пребывании где-либо. С одной стороны, эта новость заставила меня выдохнуть: он не в тюрьме, что не могло не радовать. С другой – пират оказался той самой иголкой в огромном стогу сена. Он буквально мог находиться в любой галактике, в любом измерении, в любой точке вселенной.    Я решила оправиться в то измерение, где мы последний раз виделись. Опрометчиво было заявляться...

Полумрак помещения освещала одна старая масляная лампа. Тишину моего пристанища нарушал лишь редкий шелест страниц. Я сидела на каменном подоконнике, потеплее укутавшись в мягкий белый плед. За окном, отделявшим меня от желаемой свободы, простирался открытый космос. Иногда я отрывалась от чтения книги и подолгу наблюдала за окружавшей меня материей. Однако даже это не приносило мне удовольствия.    Брюс поселил меня на каком-то удаленном островке космоса, где я не видела пролетающих мимо кораблей, не наблюдала большого скопления звезд...

Крылья бабочки ласково касались моей бледной кожи. Даже при столь приглушенном освещении в глаза сразу бросалась их чистая голубая окраска. Насекомое явно заинтересовалось мной, приняв за нового обитателя оранжереи. От этих мыслей на моем лице просияла легкая улыбка. Не одна я все эти годы тосковала по дому и приземленным вещам: оказывается, даже бабочке в космосе нужен человек.    Полумрак помещения рассеивали лишь редкие садовые лампочки, свисающие с высокого потолка и, как ни странно, светлячки, пролетавшие мимо с каким-то только им известным интервалом...

Шаг за шагом мы пробирались между стройными рядами дивных цветов. Мне вдруг стало тоскливо от мысли, что я никогда не узнаю их аромата. Между нами была та самая защитная оболочка скафандра, не позволяющая моим легким сгореть от неосторожного вдоха. Интересно, на что бы он был похож?..  – Похож кто? – голос Стива разрезал тишину моих мыслей. Похоже, я не заметила, как произнесла последнюю фразу вслух.  – Как думаешь, они пахнут? – моя рука осторожно пригладила хрупкий черный лепесток. Стив лишь усмехнулся, присаживаясь на корточки...

Мои плечи все еще подрагивали, когда Стив открыл двери местного паба и втолкнул меня внутрь, словно безвольную куклу. В нос сразу ударил мерзкий запах, напоминающий сортирное зловонье. Не было ясно, исходило это амбре от здешней стряпни или от посетителей, но уже через несколько минут у меня начали слезиться глаза. Пират выбрал самый дальний стол, практически скрывающий нас от нежелательного внимания. Хотя в этом не было особой нужды: никто из присутствующих не интересовался вновь вошедшими, все были поглощены пищей, беседой и зельями...

Первое, что мы услышали, когда вышли – тишина. Казалось бы, ну что удивительного, в космосе всегда было тихо. Но эта тишина была иной, отличной от привычного в нашем понимании отсутствия звуков. Она вязко обволакивает, густеет и растекается по всему телу, словно та самая противная микстура цвета темного янтаря, которую в детстве давала мама.   Ощущение до боли знакомое и неизведанное одновременно – невесомость. Делаешь шаг, не чувствуешь опоры, увязаешь в этой пустоте всем телом. Наверное, нечто подобное ощущает младенец, находясь в утробе матери...