Стихи. Аудиокнига. Текст. Владимир Чаусов. Полёт под небом.

Репост

В дальних странах, На Канарах, на Сейшелах, на Бали Есть особенные звери, Растворяют чай в крови. Пьёшь и плачешь и смеёшься, Обнимаешь всех подряд. Где земля, и где здесь небо? Каждой бабочке был рад. Возвращаешься к подъезду, Иль к парадному домой. Здесь летать уже нечестно, Там был праздник, тут покой Поднимаешься к дивану, Пульт нажав, включил тиви. Вот они, друзья по сказке, Кто с Мальдивов, а кто с Бали. Так лежишь, и чешешь череп, Сверху где-то у себя. Думая, мою планету Создал бог не для меня.

Religion it's kind of kindness, Delivering shot part of our smell. Look Galileo, you can't never been a grant for free. Just makes you growing bathing on а fallen knee. The summer makes gray be some of grateful, Some lose a grace, some finding independent purtful. Look for the pritcher, or the other Best, And crying for his only rest. Deliver frame to palms and bealiving flowers, Under sky, without rain, that entering from clouds. Put to my foot, into the white of sand, And maybe my head start to understand.

В моём альбоме белый лист, И чёрный карандаш. Нет номеров моих страниц, Один лишь образ ваш. Под грифелем, лаская тень, Рисую силуэт. Четыре пряди, губ разрез, От глаз печальный свет. С закрытой шеей декольте, А сам похож на тень. Брать ль карандаш, что б рисовать Вчерашний, прошлый день? Увижу вас, глядя в альбом, Сквозь шторы растворя, Оставлю контур на листе, И нежность по краям.

В любви моей настала осень, Спадают листья меж берёз. Ветки в дожде, промокших кистей, Жалеют капли своих слёз. Привет, остывшая Россия, В дорогах скользкий чернозём, Серое небо в птицах чёрных, Где Пушкин, погрустить о том? Всё за окном, лишь печка рядом, А рядом с печкой кот урчит. Наверно, так оно и надо, В лодыжках только боль зудит. А так, просохнет, ковёр листьев, Пойти, да бить его ногой. Между домов, как-будто письма, Ложатся ангелы пред мной.

На краю моей пропасти Только дети, привстав на лопасти, Вверх летят, пальцами не держась, Землю визгом отталкивают, чуть крутясь. И за ними летит черно-белый змей, Оставляя без цвета и без плетей. Стало серым, что было ра́дужным, Средь булаговских глаз ненабожных. Вдоль летит, чрез замёрзшие проруби, И не может уйти под лёд. Бог черёмухой связаным языком, Говорит, что не глядя врёт. Полетели, на этих лопастях, Этот мир нам совсем чужой. Там, за краем болезной пропасти Будут крылья у нас с тобой.