Денис Жерносек

Кричала истошно ты. И соль по щекам стекала. Проклятья наивно просты: "Убить тебя мало!" Рвала белизну волос. Мне в спину слова бросала Сквозь горечь девичьих слёз: "Убить тебя мало!" Жила столько лет с козлом...

Ты тянешь меня болотом В какой-то дремучий лес. Я весь, обливаясь потом, Топчу одичалость мест. А мог бы лежать на печке. А мог бы вливать первач... Но нет же! У чёрной речки Съедаем мошкой, хоть плачь! Ты знаешь в чащобах тропы Миграции кабана. Весь нажитый мною опыт В бутылках из-под вина. Я мог бы из старой фляги Черпать с корешами жмых... Но нет же! Забудь о браге, И в лес на своих хромых...

Силится лампочка через стекло Наш осчастливить двор. Темень рассеять не помогло Всех светлячков естество. Ночь только ночь.  От природы темна Суток какая-то часть. Темень опасна и голодна. Нервно сгорает свеча...

Ребёнок лунного затмения. Вы возмутитесь - почему? За несуразное умение Выть одиноко на луну Во время полного отсутствия Свеченья спутника в ночи Я назван так. Пустая функция. Ору без видимых причин. Пугнёт природное знамение Минутным помутненьем дум...

Приказ не сотрут кавычки. Никто не отменит смерть. Сердитые жалят птички. Гнетущая круговерть. Откуда у птицы жало? И в клюве огня заряд? Людская виною жадность И ненависти злой яд. Прилёты. Горят электрички, Окраины мирных сёл...

Не смотри на меня исподлобья. Не смотри на меня вот так. Тают снега холодные хлопья На щеках и на линиях рта. На ресницах собрались капли И дрожат мелким бисером в ряд. Гнев опаснее острой сабли. Гнев, который несёт твой взгляд. Не смотри на меня с тревогой...

Поэту дан был дар стихосложения. Ни рисовать не мог он, ни лепить. В один из дней, в день своего рождения Решил поэт талант в пивной пропить. Читая стих в последний раз, он силился Не показать народу горьких слёз. Поэт в тот миг к черте такой приблизился, Что чёрту душу чуть задаром не отнёс...

Наши флаги развёрнуты смело. От знамён над голо́вами тень. Всюду близкие. Справа и слева. По душевной своей широте Мы даруем уставшим надежду. Поднимаем упавших с колен. Проникаем отчаяньем между И руинами рухнувших стен. Наши флаги - всего лишь тряпицы На холодном осеннем ветру. И, держа их, легко оступиться. И легко обессилить к утру. Но знамён ни стереть, ни развеять...

На закуску пшеничный хлеб. Накачу, грани облизнув. Мной достроен сарай и хлев. Отдыхаю, синячу клюв. От супруги недобрый взгляд. Цыц, родная! За честный труд Выпить в праве оттяга для. От работы пусть кони мрут. Лету скоро придёт конец. До морозов ещё делов. Опрокину я стаканец. Затяну песню про любовь. Цыц, родная! Фальшивишь ведь Диафрагмою и душой...

Пестрота букета в ладони. Лёгкой дрожью стонет нутро... Этот день мы навечно запомним Яркой вспышкой. Тепло и светло От дыхания спелого лета, От сияния искренних глаз... Выбрать лучшего в жизни момента Не возможно, наверно, сейчас...

Рвётся всегда, где тонко. Сына забрала война. Прислана похоронка. Только нет дела нам. Горе другого чуждо. Сколько своих забот. Спасся? Живой?! Неужто! Выброшен был за борт. В липкой кровавой пене, В порохе и грязи  Проклятых поколений  Руки поизвозил...

Будь человеком, Баранкин. Время принять досуг. Мера стандартной пьянки - Литр вина на круг. "Три топора" вонзятся В глотки мужской толпы. Лица в тонах багрянца. Жгуч молодецкий пыл. Строг бригадир Баранкин...