Анна Евдо

– Давай срежем через двор! – Леська потянула её за руку. С детской площадки раздавался радостный смех. Подружки чуть замедлили шаг. В песочнице сидели мама с малышом: он на попке прямо на песчаной куче, она – на бортике, все ноги в лёгких сандалиях засыпаны, зато оба с упоением лепили куличики. – Так и песка наесться недолго, – непроизвольно вырвалось шёпотом у второй девушки, – и ноги намозолить мелкими крупицами. – Машка, не занудствуй, – закатила глаза Леся, – зато им весело и смешно. Тут же память...

Вефиделия проснулась затемно, хотя плотный покров ночной мглы уже истончился, прорисовывая силуэты крупных стволов и ветвей и смазывая очертания башен на фоне размытых звёзд. Вефа соскочила с кровати, с радостью принимая прохладу каменного пола босыми ногами. Умылась холодной водой. Заплела простую косу и скрутила её широкой улиткой на затылке. Надела тёплое платье с длинными рукавами и короткие сапожки. Утренняя свежесть и роса бодрили, но она не собиралась ни промокнуть, ни продрогнуть. С юных лет Вефа искренне интересовалась всем, что давал её край...

Они познакомились пять лет назад на благотворительном вечере. Точнее, на выходе с него. Само мероприятие лишь набирало обороты, но они оба его завершили. Демид сбегал. Он засветился с парой важных шишек и подтвердил во всеуслышание со сцены, что какой-то умный, но бедный парнишка поедет учиться за его счёт, вернее обеспечит его компании законно не облагаемые налогами расходы-доходы. Демид застолбил новенького гения, который скоро начнёт преданно пахать на него и с лихвой окупит все вложения. Крайне выгодная инвестиция в будущее...

1. Пора выбираться – Закройте глаза. Моя любимая фраза из её вычерненных вазелиновой гадостью уст. Без пафоса и глупых ужимок. – Очистите разум от всех посторонних мыслей и сомнений. Как же люди любят считать свои собственные думы посторонними. Так удобнее от них отказаться и не отвечать за допущенное или содеянное. – Отпустите себя. Не всхохатываю. Появилась привычка за многие годы. – Сосредоточьтесь на самом важном вопросе. На важном вопросе все они зациклены, но далеко не каждый может сосредоточиться...

В больницу получилось вернуться как раз перед ужином. Андрей захватил стейки из сёмги, приготовленные с овощами на гриле. Семён говорил, что Саша любит такую рыбу. Он застал Александру сидящей полубоком на подоконнике и мгновенно уловил, что она снова расстроена. Саша мельком оглянулась на шум при появлении Андрея, скупо улыбнулась и торопливо отвернулась к окну. Славенский сделал вид, что не заметил часто заморгавших ресниц и щёку, воровато потёршуюся о приподнятое плечо. — Надеюсь, местные деликатесы не перебили тебе аппетит...

— Всё у неё хорошо, — бурчала себе под нос Инна. — «Ха-ра-шо. Лучше всех. Самой по себе и на самом деле! Так и есть», — незлобно передразнивала она Вилку, пока её длинные пальцы летали по экрану телефона. — Поэтому бесконечный душ, как только всплывает Арс. Поэтому застывшие слёзы, которые, конечно, придают загадочного блеска и ледяной отстранённости взгляду, но очень вредны для нервных клеток и цвета лица. Поэтому неряшливые пучки на голове и растянутые майки на плечах. Потому что хорошо же и этим же всё сказано...

Меня бросил парень. Всё, я это сказала. Произнесла вслух. Пусть и письменно. Что? Нет, ни для кого не секрет, что мы давно не вместе. Только формулировка для всех представлена иначе: мы расстались. Согласитесь, это не равноценная подмена. Бросить и расстаться — совсем не синонимы. Сразу оговорюсь, что быть брошенной не сломало моё самоуважение. Поверьте, я много, очень много об этом думала. Я не была к этому готова. Ничего не предвещало, либо я была настолько слепа и глуха, а пресловутая женская интуиция в моём случае впала в кому...

Я знаю, когда влюбилась в тебя. Не смейся! Да, я любила тебя всегда, во всех жизнях. В прошлых, настоящих и будущих. Любила, люблю и буду любить. Ты во мне изначально. А вот влюбиться это другое. И я точно знаю, когда всё произошло. Если ты перестанешь смеяться, я тебе расскажу. Хотя продолжай, ведь твой смех часть тебя, и в него я могу влюбляться раз за разом. Бесконечно! Тогда громко орали чайки. Но не просто так, как они обычно блажат. Они летали как-то упорядоченно, спорили, переговаривались, клевали твои волны и взмывали вверх, бахвалясь друг перед другом...

— Потопали, — подбодрил он и направился к выходу. — Сегодня солнечно, так что у тебя есть шанс обзавестись новыми веснушками. — Почему все считают, что их нам наставляет солнце? — вопрос догнал Клима на выходе. Он усмехнулся: лёгкость между ними вернулась вместе с необычными вопросами, которые мастерски умела задавать только Аврора. — А разве нет? — он придержал дверь. Рора юркнула мимо него, но Клим успел заметить, как она закатила глаза. — Сначала выйдем на солнце, и я тебе покажу, — ответила она через плечо и вызвала лифт...

С этим вопросом неоднократно сталкиваюсь в последние месяцы. Насколько похоже или разнится отношение, восприятие и погружение в книгу у пишущего читателя и стоит ли автору по распространённой аналогии с тем, как разводят на разные профили и псевдонимы разные жанры, писать под одним именем, а читать под другим? Первый звоночек задуматься в этом направлении прозвенел, когда я попробовала фэнтези. Сейчас прозвучит пафосно, но к тому времени некоторые читатели знали меня как автора СЛР. А тут вдруг ФЛР...

Я по миру наездился, налетался. Думал, к месту привязан никогда не буду. А сижу вот, с проверками задолбался, Залипаю в окно, как ты моешь посуду. Узкая улочка. Мой этаж чуть выше, Хотя также третий, но потолок три метра. Вижу даже трусики, смотрю бесстыже. Вспоминаю всю-всю тебя до миллиметра. Ты ушла из дома, который любила, Лишь бы даже случайно со мной не встречаться. Переехала, связи все обрубила. Только квартира, где ты живёшь, пахнет счастьем. Я иду на его запах, как ищейка, Как волк, который...