Марго До

Они говорят на языке моей бабушки Певуче, отрывисто, откровенно, Только шевроны на них больше вражеские Нацистские, явные совершенно. Один бандера на десяток солдат – Он в бой бросает чубатых без счета. бандера сбежит, а похоронки вручат Родне Не спрятавшихся от вертолета. И сердце сейчас надо располовинить: От бабки украинской – жовто-блакитное, С Быковым, что сражался над Украиной. До русского деда – С тельником полосато-гранитным. Люди! Сердце мое разрывается! Режут живое! Но сторону я Безоговорочно выбираю, когда вспоминаю вдруг Киру десятимесячную И мать её Кристину Жук

Разговор тестя с зятем (А зять взял и умер) – К чему, скажи, сводится эта твоя фигня?   Ты хочешь быть с ней? Или хочешь быть правым?   Ты хочешь владеть? Или жить, на сто вЕтров ее кляня,   Когда она тормозит избу и входит в коня,   Или просто однажды выбор свой прокляня,   Всё простишь и поймешь, если здравый? – Дочь твоя, надо признать – феномен   Рушит мир, и рисует его на коленке,   Жизнь живет, не считает своих измен,   Чтит семейный очаг и шугается перемен   Любит так, что весь мир затмелен   И как выпьет – Булгаков с Шевченко – Нет холма над тобой, и коньяк не распить   Кулича не поставить и нету ответа   На вопросы, что заданы были… Не изменить   Только жизни, такой, что только   тосты произносить   За доверие. За любовь. И за то, чтобы правым быть.   Любит тебя. И жалеет, что нет пистолета.