Виктор Зилов

Я росточком маловат, Близорук и с ебанцою. Врать не стану - туповат, И костюм мой стрёмно скроен. Книг заумных не люблю, На прологе засыпаю. Если деньги есть - пропью, Редко нынче выпиваю. Денег хватит на билет, Ща в деревню я поеду. У меня в деревне дед И запчасти от мопеда. Будем с дедом чинно жить, Брагу пить, вести беседы. Дед покоем дорожит, В этом я согласен с дедом... А в деревне красота, Баня прямо возле речки. Треск поленьев тра-та-та В холода из русской печки. Есть подшивки Огонька И Советского экрана. В общем можно жить пока. Много ль надо для болвана? Может всё пойдёт на лад, Хоть я этого не стою. Пусть я чуть мудаковат, Пусть немного с ебанцою. Зилов 21 год.

Перекалеченые жизни, Гнилые, страшные деревни. Найдется водка, ты брат свистни, Меня с похмелья хуевертит. Сопливят мартовские тропы К сельпо одна, вторая дальше, В погоста тихого затопы, Куда придем мы срока раньше. И сколько там могил всем похуй. Тут и живых никто не помнит. Лишь воронья унылый клекот И на душе пропитой стрёмно. Зайду на кладбище под вечер И средь крестов пойду сутулясь. Перекрещю зачем-то плечи, Видать башка совсем рехнулась. Вот первый парень на деревне, С тюрьмы в гробу зимой вернулся. Дурак он был, но бля душевный, С болезни вроде бы загнулся. Вот непутёвая деваха, В сарае спьяну удавилась. Вот гармонист от бога - Паха, Гармонь с ним вместе и зарылась. Вот Ваня, мастер на все руки, Бесхозно жил, бесхозно помер. Не перенес с семьёй разлуки, Ушла семья, всё стало похер. Тут фельдшер Митя, тётя Зоя, А там деды конечно, бабки... Вот так и я от перепоя Прилягу скоро в эти грядки. Пусть зарастёт моя могила Травой сорной и высокой. В деревне дальней за Тагилом Я помер в мае одиноким. Зилов 23 год. Март.

Твои подруженьки давно съебали в Питер, Теперь Урал для них - глухие ебеня. Тебя же держит в этом северном Гаити Малоприятная, различная хуйня. Перечислять её подробно смысла нету, Кого ебут проблемы рядовых девчат? Вот разве что неравнодушного поэта, А СМИ об этом как обычно промолчат. Тебя здесь держат участковый и условка, За недостачу в супермаркете "Магнит". Тогда кассиром ты сработала неловко, И шеф сказал, что он обмана не простит. Ещё добавим пару веских оснований Отложить в долгий ящик этот переезд. Два пиздюка твоих расселись на диване, А это явный для поездок перевес. Подозреваемых папаш теперь не сыщешь, Лошков с района тоже к делу не привлечь, Они к другим девчатам носят свои тыщи И нет заявочек от них с тобой прилечь. А ведь когда-то ты к высокому стремилась, И в муз-училище по классу духовых Трубила ноты педагогам всем на милость, Среди студенток больше не было таких. Где оступилась ты, забросив медь тромбона? С каким утырком ты покинула свой класс? Сейчас не вспомнить рожу этого гандона, Что на твою карьеру бросил медный таз. И лишь во снах ты дышишь питерским туманом, И наблюдаешь крылья разводных мостов. Не всем, конечно, суждено сбываться планам, И в книге судеб много порченых листов. Зилов 19 год.

У тебя растёт два сына, Старший Ваня, младший Гагик. Ищешь ты теперь кретина, Пусть кретин за это платит. Первый муж сидит на хмуром, А второй сидит на зоне. Был еще какой-то Юра, Тоже вроде уголовник. Кто сынков твоих поднимет? Кто ответственность проявит? Ну конечно дядя Витя, Все равно один ебланит. Заберёт вас к себе в двушку Из замызганой общаги. Он, когда вьебет чекушку, Нет сговорчивей парняги. Купит ласты и гантели Пиздюкам твоим в подарок. Всех обует и оденет, И споет вам под гитару. У меня теперь два сына, Младший Гагик, старший Ваня. Пью от страха как скотина Больше нету оправданий. Зилов 19 год

Не хватает паршивой тыщенки, Чтоб продолжить угар и разврат. По домам разбежались девчонки, Лишь тыщенка вернет их назад. Не хватает тыщенки паршивой, Чтоб купить сигарет и бухла. Только этим, братуха, и живы. Ладно, хуй с ним, была не была. Заложу телефон свой мобильный, Все равно мне никто не звонит. Говорят то, что очень дебильный У меня образ жизни и вид. Ой подумаешь, умники тоже, Сами хуй разбери как живут. А такие ученые рожи, Будто что-то, бля, скоро поймут. Ты гляди, СМСка приходит - "Я нисусь к вам с покетом бухла". С этой бабой я пел в переходе, Вот такие, братуха, дела. Пригодился нам значит мобильный, Может быть кто еще позвонит. Знать не очень выходит дебильный У меня образ жизни и вид.

Супруга ваша у меня Сидит уже вторые сутки. Ее пустая болтовня Наводит сплин в моем рассудке. Я молча пью, она не пьет, Несет активно ахинею, Про то, что ей двадцатый год, И я учить ее не смею. Она прохавала низы, Аборты, роды, и общага. И что от черной полосы Ее спасли любовь и "яга". Что брак ваш, в принципе не плох, Но временами вы занудны, (Как на танц-поле сельский лох) И в люди выйти с вами трудно. Потом прошлась она по мне, Мол, распиздяй и неженатый. Что весь заросший в бороде, Худой, и постоянно датый. Детей себе не наплодил, А скоро старость и болезни. Ходил с гитарой, как дебил, И пел сомнительные песни. Я молвил ей - Пиздуй домой, Там ждет супруг, дите, хозяйство. Она в ответ - Витек, не ной, Мы все друзья, не зазнавайся. Какие нахуй там друзья!? Ну были пару пьянок общих. Возможно пили у меня, Но это так все, между прочим. Простите грубый стиль письма, Но за супругой уж зайдите. Я с ней вот-вот сойду с ума, Спасайте срочно дядю Витю. Зилов 19 год

На месте сердца и мозгов Могильный мох и пепел "Примы". Мне все равно на брань богов И что они о нас предпримут. Скриплю скосившимся крестом, Стучу в бока сестры-рябины - "Давай, красивая, уйдём." Но нам не вылезть с вечной глины. Не подсобит мне мертвый дед, Не подтолкнет, скрипя костями. У мертвых сил и слова нет, Не огорчишь их новостями. А вести, деды, так себе, Не сберегли мы вашу мудрость. И в родниковом серебре Гниёт зловонным илом утро. А мне бы этим вот крестом, Как обречённым самолётом Ворваться в тучи и потом Об скалы вдребезги... Чего там... Зилов

Дует ветер осенний в ширинку, Я болтаюсь весь вечер бухой. Проебу завтра смену на рынке, Дождь замочит поддоны с мукой. А по мне пусть бы всё нахуй смыло, Рынок, область, райцентр с главой... Как бы тихо на улице было И в стихе был бы смысл другой. Впрочем смысла давно уже нету В одинаковых этих стихах. Не хотел я быть пьяным поэтам, Да решилось вот так впопыхах. А теперь дует ветер в ширинку, Я не жду ни событий ни встреч. Проебу подработку на рынке. Бог, прошу меня меньше беречь. Зилов, 22 год, сентябрь.

Родился, огляделся, закурил, Напялил телогрейку и ушанку. Ты помнишь как с бомжами говорил? Я с краю там стоял бухой и жалкий. Я падал эти тридцать с лишним лет, И помощь ваша мне была помехой, Я часто торопился на то свет, Но как всегда прощёлкал и не съехал. Теперь скитаюсь в пасмурных краях, То в одного, то с пьяной шоблой-еблой. Покоцан организм в пивных боях И с ним душа... А впрочем это сопли. Ну проебал, не смог, не захотел, Бреду на фоне засраных посёлков. Вам до меня и мне до вас нет дел, Я жив, но как и всякий ненадолго. Зилов Июнь 2022 год.