Мам, почитай!

Раздавил Великан нечаянно зайца величиной с теленка и наступил на гнездо какой-то птицы с тремя зелеными яйцами величиной с дыню… Только один раз до самого озера мы делали привал, и то потому лишь, что Великан занозил ногу. Присев, он вытащил из-под ногтя занозу, оказавшуюся еловой шишкой, и мы двинулись дальше. Чем больше мы углублялись в лес, тем выше и гуще становился он, и тем меньше было в нем свету. Несуразные ветви, как огромные извивающиеся змеи, сплетались друг с другом, разноцветные листья, величиною в наш лопух, совершенно закрывали небо, и в цветных сумерках мы пробирались под крышей...

— Будьте здоровы! — робко пискнул я, лежа во мху. — Спасибо! — сказал Великан, утирая приятные слезы от чихания. — Больше не будете чихать?.. — Прочихался, голубчик!.. Есть что-то хочется… — Вы меня съедите?! — Тебя?.. Я ведь не людоед, а такой же человек, как и ты, только очень большой!.. Не бойся! Первым делом, давай выберем место для костра и испечем каштанов… Ты ведь, наверно, любишь каштаны? — Очень! Я воевал с грибами, муравьями, лягушками и комарами и очень устал и проголодался… — Вот и отлично! Мы пошли отыскивать лужайку для костра. По дороге Великан остановился под огромным деревом, схватил его обеими руками за ствол и начал трясти...

Сперва я думал, что я поранил себе руку до крови, но потом убедился, что кровь текла из обломанной мною ветки… Я весь задрожал от испуга и изумления и, спрыгнув раньше времени на землю, подбежал и прижался к белой девушке… — Не бойся, милый мальчик! Теперь я не дам тебя в обиду! — сказала она, гладя меня по голове и ласково заглядывая в мои глаза. Я молча показал ей на дерево и сказал: — Из него течет кровь!.. Оно стонет… Добрая Волшебница приблизилась к этому дереву, поцеловала его и сказала: — Встань, бедный великан, на ноги!.. И совершилось такое, чему, конечно, никто не поверит. И я не поверил бы, если бы не видал этого своими глазами...

Дело принимало скверный оборот. Теперь я уже сознавал всю опасность своего положения: ноги скользили, разъезжались в стороны, и я каждый момент мог упасть; муравьи окружали снизу, комары сверху. Бежать было опасно, потому что легко было поскользнуться и упасть. А этого только и добивался бесчисленный неприятель, потому что как только я свалился бы наземь, грибы тысячами полезли бы мне в рот, нос и все лицо, пыля вонючей пылью Дождевиков, а муравьи с комарами стали бы наносить мне тысячи ран по всему телу, пока я не потерял бы сознанья и не был бы насмерть замучен соединенными силами неприятеля...

Вот так ягода! Величиной с грецкий орех! Сорвал, понюхал: земляника! Никогда не видел такой земляники… Откусил и засмеялся: так вкусно и приятно сделалось во рту. Вытер рукавом глаза и нос и стал ползать на коленях по мху и траве, отыскивая дивную землянику. Вот если бы набрать такой земляники и принести домой маме! Все удивились бы и похвалили… Земляники было не особенно много, но зато каждая ягода равнялась целой горсти наших. Одна попалась величиной с куриное яйцо… Выскочил из кустов какой-то зверь. Сперва я думал, что это теленок, но по ушам и прыжкам его догадался, что это заяц. Такой большой, а трус, как и наши зайцы!...

Должно быть, я заснул на мягкой спине летящего лебедя, потому что не помню, когда и куда улетел он. Раскрыв глаза, я увидал хмурые корявые ветки огромных сосен, через которые синели маленькие кусочки неба. Должно быть, было уже утро, потому что кое-где на бледно-зеленом мягком мху золотились солнечные пятна… Присев и оглядевшись вокруг, я убедился, что лежу в каком-то необыкновенном лесу: деревья такие высокие, что не видно вершин их, а стволы у них такие толстые, что пять человек, схватившись за руки, не могли бы обнять одного, самого тоненького из деревьев. И мох был необыкновенный: местами розовый, местами бледно-зеленый, а местами золотистый...

Баба-яга заснула, а в самую полночь Иван-царевич украл у нее паршивого жеребенка, оседлал его, сел и поскакал к огненной реке. Доехал до той реки, махнул три раза платком в правую сторону – и вдруг, откуда ни взялся, повис через реку высокий мост. Царевич переехал по мосту и махнул платком на левую сторону только два раза – остался через реку мост тоненький-тоненький! Поутру пробудилась баба-яга – паршивого жеребенка видом не видать! Бросилась в погоню; во весь дух на железной ступе скачет, пестом погоняет, помелом след заметает. Прискакала к огненной реке, взглянула и думает: “Хорош мост!” Поехала...

– Как же ты через огненную реку переправился? – А у меня есть такой платок – как махну в правую сторону три раза, сделается высокий-высокий мост, и огонь его не достанет! Марья Моревна выслушала, пересказала все Ивану-царевичу и платок унесла да ему отдала. Иван-царевич переправился через огненную реку и пошел к бабе-яге. Долго шел он не пивши, не евши. Попалась ему навстречу заморская птица с малыми детками. Иван-царевич говорит: – Съем-ка я одного цыпленочка. – Не ешь, Иван-царевич! – просит заморская птица. – В некоторое время я пригожусь тебе. Пошел он дальше, видит в лесу улей пчел. – Возьму-ка я, – говорит, – сколько-нибудь медку...

Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича. – Ну, – говорит, – первый раз тебя прощаю, за твою доброту, что водой меня напоил, и в другой раз прощу, а в третий берегись – на куски изрублю! Отнял у него Марью Моревну и увез; а Иван-царевич сел на камень и заплакал. Поплакал-поплакал и опять воротился назад за Марьей Моревною, Кощея Бессмертного дома не случилося. – Поедем, Марья Моревна! – Ах, Иван-царевич! Он нас догонит. – Пускай догонит, мы хоть часок-другой проведем вместе. Собрались и уехали. Кощей Бессмертный домой возвращается, под ним добрый конь спотыкается. – Что ты, несытая кляча, спотыкаешься? Али чуешь какую невзгоду? – Иван-царевич приходил, Марью Моревну с собой взял...

Пустился Иван-Царевич дальше, наезжал на шатры белые. Иван-царевич тому и рад, две ночи в шатрах ночевал, полюбился Марье Моревне и женился на ней. Марья Моревна, прекрасная королевна, взяла его с собой в свое государство; пожили они вместе сколько-то времени, и вздумалось королевне на войну собираться; покидает она на Ивана-царевича все хозяйство и приказывает: – Везде ходи, за всем присматривай; только в этот чулан не заглядывай! Он не вытерпел; как только Марья Моревна уехала, тотчас бросился в чулан, отворил дверь, глянул – а там висит Кощей Бессмертный, на двенадцати цепях прикован. Просит...

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Иван-царевич; у него было три сестры: одна Марья-царевна, другая Ольга-царевна, третья – Анна-царевна. Отец и мать у них померли; умирая, они сыну наказывали: – Кто первый за твоих сестер станет свататься, за того и отдавай – при себе не держи долго! Царевич похоронил родителей и с горя пошел с сестрами в зеленый сад погулять. Вдруг находит на небо туча черная, встает гроза страшная. – Пойдемте, сестрицы, домой! – говорит Иван-царевич. Только пришли во дворец – как грянул гром, раздвоился потолок, и влетел к ним в горницу ясен сокол, ударился...

Жили-были петушок да курочка. Рылся петушок и вырыл бобок. - Ко-ко-ко, курочка, ешь бобовое зернышко! - Ко-ко-ко, петушок, ешь сам! Съел петушок зернышко и подавился. Позвал курочку: - Сходи, курочка, к речке, попроси водицы напиться. Побежала курочка к речке: - Речка, речка, дай мне водицы: петушок подавился бобовым зернышком! Речка говорит: - Сходи к липке, попроси листок, тогда дам водицы. Побежала курочка к липке: - Липка, липка, дай мне листок! Отнесу листок речке - речка даст водицы петушку напиться: петушок подавился бобовым зернышком. Липка говорит: - Сходи к девушке, попроси нитку. Побежала...