Адольф Амирвах

Юзель и Мария Часть 1 Ветер играл с листьями разбрасывая их по улицам и мостовым. Деревья обнажались перед зимой. Родители задержались на работе, значит, был повод посмотреть фильм ужасов. Папа запрещал это сёстрам строго на строго, но Юзель считала, что чуть-чуть можно. Мария могла выдать ее родителям, но сегодня они сошлись в настроении. Огонь в камине с треском пожирал поленья, превращая их в тепло и дым. Прижавшись друг к другу и обняв подушки, сёстры смотрели в экран телевизора. «Франкенштейн» — буквы в названи фильма горели тёмно-алым оттенком на экране телевизора. Обезумевший учёный воскресил мертвого человека. Наполовину сгнившие конечности и трупные пятна пугали людей в фильме и девочек по ту сторону экрана. Мертвец хромал и кряхтел на каждом вдохе и выдохе. — Юзель мне страшно, — голосом Марии овладел страх. — Боишься?! Ложись спать, — Юзель даже не обернулась, фильм приковал её взгляд. — Я боюсь… Вдруг он там… этот Штейн, — глаза Марии наполнились слезами. — Ну посиди, сейчас фильм закончится, — ей явно было не до сестры. Тучи быстро сгущались, на запачканные улицы землей и листьями полил дождь. Молния блеснула в небе. Гром порвал небо раскатом. В доме на окраине деревни раздался детский крик. Девочки заорали одновременно. Мария обняла Юзель в надежде спрятаться в ней. Тучи окружили город угрожая молниями, Сёстры заорали пуще прежнего, к ним присоседился Аццо. Немецкая овчарка когда-то была ладным и красивым псом. Собака жила в семье с момента рождения Юзель. Четвероногий друг хорошо служил. Лаял на незнакомых, охранял детей, единственный изъян — бросался на почтальонов. Аццо переступил двенадцатилетний возраст, а это говорило об одном: верный пёс скоро покинет дом навсегда. Время не щадило его. Собака часто просыпалась с воем, плохо видела, спотыкалась на ступенях и падала. Родители вернулись поздно, фильм к тому времени закончился. Девочки посмотрели под диван прежде, чем опустили ноги на пол. Они крепко обняли родителей, чувствуя в них безопасность. Почистив зубы, сёстры поднялись в себе комнату. Тишину нарушил голос Марии. — А этот-т-т Штейн не придёт за нами? — дрожь пропитала голос Марии. — Будешь много спрашивать, он тебя утащит и приготовит десерт. Хотя нет, подливу к макаронам, — улыбка старшей сестры блеснула в лунном свете. — Ну я же худая… — ноющий голос перешёл в плачь. — Да тихо! Мария… Не реви… никто не придёт. Спи уже, — Юзель боялась, что поднимутся родители и начнут расспросы. Прошло две недели с просмотра фильма. Юзель только изредко напоминала Марии про Франкинштена, когда ей что-то было нужно. Дождь бил по крышам, пытаясь проникнуть в дом. Гром разрывал небо, сестры проснулись в испуге. Радовало только утро субботы —никуда не надо было идти. Аццо лежал под пледом в зале. Миска с едой оказалась не тронута. Овчарка часто спала, вывалив язык. Отец привычно погладил старичка Аццо. Ледяной нос насторожил хозяина. Прислонившись поближе он понял — собака не дышит. Родители долго о чём-то говорили в комнате. Мария попыталась войти к ним, но мать отправила обратно: — Юзель, Мария, спуститесь, пожалуйста…