ЯНастя

Красное небо и озеро-блюдечко Одним из самых приятных воспоминаний о подростковых годах для меня - это поездки в село Яковлевское Костромской области на велосипеде. Дорога была непростая - почти через весь город, мост, в который было тяжело подниматься, остальное расстояние - каменистая дорога с ямами, и в сумме выходило - 30 км. Неприятный путь всегда стоил того - ехать под солнышком по пустынной дороге среди полей с капустой, перекрикиваться с подругами, громко слушать музыку. По приезде нас ждало небольшое село, в котором была одна детская площадка и один продуктовый магазин, где мужики брали водку в долг и записывались в тетрадочку. Мы покупали там мороженое и ехали сначала к церкви, что много лет была на реконструкции, а потом с крутой горы спускались к реке. Через воду шёл дырявый мосток, в котором не хватало деревяшек, а после нас ждали поля, посреди которых величественно раскинулось озеро идеально круглой формы - настоящее блюдечко с парным молоком. Мы раскладывались там, много болтали, играли в карты, танцевали, а на закате собирались обратно в город. Я очень любила эти путешествия и это те воспоминания, которые я бы ни за что не отдала.

Зимнее утро в Ярославле Впервые за долгое время насладилась безмяежностью зимнего Ярославля. Морозное утро сулило солнечный день. Преодалев полтора часа дороги под розовым от рассвета небом, я попала в Ярославль, неожиданно показавшийся очень родным и знакомым. Людей почти не было, редкие машины шумом колес говорили о начавшемся дне в городе, а я медленно пошла в Ярославский художественный музей на выставку Русского искусства XVIII-XX века. Тихо было на улице Кирова, солнечно и просторно - на Советской площади, Храм Ильи Пророка, немного припорошенный рыхлым снегом, величественно стоял, главками колоколен устремляясь в небо. Ярославль радовал своим спокойствием. Медленно прогуливаясь, я дошла до музея, и стала первой, кто посетил его в этот день. Смотрительница спросила меня “А что, уже 10?”, я кивнула ей и в предвкушении прошла в еще не спроснувшиеся залы с полотнами. Экспозиция “Русское искусство XVIII-XX веков” - лучший способ посмотреть как менялась наша страна за эти годы. Более трехсот произведений выдающихся кассиков отечественной живописи от императорской России до наших дней представлены тут. Медленно пройдя по роскошным залам, прислушиваясь лишь к собственным шагам, в картинах я прочитала рассказы о России, о ее природе, людях, обычаях. “Писателями” были Айвазовский, Кустодиев, Крамский, Левитан и другие. Также важное место было уделено и ярославскому портрету - произведениям XVIII-XIX века, написанным художниками, живущими в Ярославле и его окрестностях. Вспышками красок и форм “кричали” залы с искусством советского периода. Услышав шум, я поняла, что прошла всю экспозицию, пора уходить, и медленно спустилась по лестницам, ведя рукой по гладким перилам. В гардеробе, неумолкающими разговорами меня встретии люди. В воздухе, смешавшись повисли ароматы духов и голоса. Оглянув посетителей музея, я подумала “Повезло им увидеть это в первый раз”.  

Исаакиевский перезвон Каждый турист бывал в Исаакиевском соборе, но не каждый на его колоннаде. А она стоит того, даже не смотря на длинную лестничную дорогу, которая ведёт в место, где совершается таинство вежливого знакомства с городом. Поднимаясь по лестнице, за очередью людей, я проклянала все на свете - один наступит на пятку, второй станет как столб. Но я быстро забыла о пути, поднявшись на вершину. Санкт-Петербург на ладони - величественныезданмя чередуются с убогими, умирающими домами, прекрасные резные фасады, с текущими от вечных дождей торцами домов. А потом забили колокола, оглушая меня своим перезвоном и останавливая время . Вот мы вернулись на век назад, тут и революция и Анна Ахматова в своей огромной коммуналке, зажигает свечу и пишет стихотворения, ещё пару веков назад - восстание декабристов, ещё - страшный потоп и даже скачущий на медном коне Пётр 1. Много чего пережил Петербург и может каждый раз колокола Исаакиевского собора возвращают город все на пару минут в прошлое.

Мой покой Пару лет назад, приехав в Санкт-Петербург, я и моя подруга выбирали в какой пригород поехать на этот раз. Решили ехать в Выборг. Город сразу же поразил своей красотой и уютом. Небольшой по размеру, он спустя много веков смог сохранить средневековый вид - башни, крепости, часовни. Гуляя по городу, мы совершенно случайно забрели на дорогу до парка Монрепо, что в переводе с французского означает "мой покой" Парк соединил в себе зелёные ландшафты, как в Карелии, и прекрасную архитектуру, достоянием которой, например, является Людвигштайн - скалистый остров-некрополь. На территории отдельного живописного зелёного островка в бухте стоит замок, в котором хранятся останки семьи Андрея Львовича Николаи, наставника великого князя Павла Петровича. В Монрепо можно и просто гулять по тропинкам, любуюсь природой, и карабкаться по камням, бродить среди деревьев в поисках кустиков черники. Каждому, кто едет в сторону Ленинградской области отдохнуть, я бы посоветовала Монрепо, ведь именно там можно отдохнуть от городской суеты и отыскать покой.

Смерть - гора Карелия - край, который среди туристов славится красивыми пейзажами - зелёными лесами, чистыми руками и озерами, скалистой местностью. Но не многие знают про другую сторону Карелии. Гора Воттоваара - загадочное место силы. В 1978 поисковик С. С. Симонян обнаружил здесь загадочные сооружения, происхождение которых он не смог объяснить. Дальнейшие исследования только добавили загадок, и с тех пор гора Воттоваара — объект пристального внимания для всех, кого влекут тайны и мистика. Местное население называет её "Смерть-горой", а некоторые говорят, что среди этих пейзажей есть вход в иной мир. Воттоваара поражает видами - множество камней, разрезанных будто чем-то острым, большие валуны, установленные кем-то на камни поменьше, столетние сосны, берёзы гнущиеся под углом в 90 градусов. Гора заставляет содрагаться перед своей страшной красотой, но тянет магнитом. Судя по всему жители Карелии прошлых веков ценили это место, возможно проводили здесь обряды, может жертвоприношения, и земля будто впитала опыт прошлых веков - по словам тех, кто там был- чем выше вверх, тем меньше зелени бросается в глаза, человека окружает жёлтая трава, сухие деревья, и кажется, что жизни тут нет. Добраться до туда сложно. Воттоваара не входит ни в один туристический маршрут, местное население говорит, что там и компас может дать сбой и подвести человека. Пока только смотря фильмы об этом месте и фотографии, я надеюсь, что однажды попаду туда.

Целебные воды Ещё в начальной школе я с родителями ездила на Кавказ по путёвке, которую дали отцу на работе. Местечко где мы остановились называется Железноводск, город - санаторий с источникам воды, что имела железный привкус. Но главное там не вода, а горы и воздух, свежий и чистый, такой, какого не встретишь в наших городах. Гостили мы там в конце февраля, и если в моем городе было далеко за -1 и ветра, то тут все начинало таять, небо постоянно было серое и грустное, как творчество Лермонтова. Снег тяжело нависал с ветвей многочисленных деревьев, на улице было пустынно, только белки и проворливые сойки иногда пугали тишину. Какое это удовольствие - утром, после завтрака, подниматься в гору, обходя её все выше и выше по кругу и так несколько часов и ни разу мы не дошли до вершины. На каждом уровне - память этих краёв - где-то заброшенный дом, с проросшими сквозь его крышу величавыми осинами, где-то источники, давно подчиненные людьми и забытые,а где-то сухая бесснежная земля со странными небольшими деревьями и камнями в рост человека. Мне нравилась эта каждодневная прогулка, она очищала лёгкие и голову, давала шанс сблизиться с непокорной кавказской природой.

Сквозь века. Потопленная колокольня Уже давно я горю желанием поездить по России, даже может не на Камчатку или Алтай, а по местам, что находятся недалеко. Много лет меня интересует русская глубинка, забытые храмы, заветшалые земли, где когда-то кипела крестьянская жизнь. И как раз колокольня Николаевского собора - одно из таких мест. Собор располагался в старой части города Калязин и был возведён ещё в 1800-м году. Но в 30-х годах уже при большевизме, был разработан план Угличского водохранилища, нужен он был чтобы расширить реку Волгу, для лучшего снабжения водой и электроэнергией двух соседних областей - Тверской и Ярославской. В попытках создать "светлое будущее", рабочие ворвались на Калязинскую землю тракторами и снесли стены собора, хотели и колокольню, но вода поднималась слишком быстро. Где-то я слышала и читала, что люди, не хотя расставаться с родной землёй и домами, так и оставались там, гибли. Колокольню стали использовать как маяк для кораблей, сами не понимая как это символично, хоть я и далека от религии. Будто это значило и вечная память этим краям, и тому, царскому укладу жизни и возможно даже раскулаченным крестьянам, у которых отобрали труд и землю. Хорошо, что эта колокольня стоит как свечка, и я, и мои современники сможем в наш век увидеть памятник не только потопленной земле, но и людям, которых разжевала и выплюнула система.

Детство на Качалке В детстве я очень часто ездила в гости к бабушкиной подруге в сад. Находился он на реке Качалка в Костромской области, это приток реки Волги. Я любила это место, а особенно множество клумб с цветами, которые на тот момент казались мне исполинского размера. Я часами могла ходить по узким тропкам и рассматривать каждый бутон, каждый листик, и несмотря на то, что там у меня был друг, в его компании я, видимо, особо не нуждалась. Также у этой подруги на участке стояла баня и больше всего мне нравилось плыть на другой берег на лодке чтобы собирать ветви для веника. Делали мы это обычно вечером на закате. Загружались в лодку компанией из пяти человек - я, бабушка, подруга бабушки, её внук и её муж - дядя Коля. Мы медленно плыли по реке, дядя Коля работал веслами, в воде было много жёлтых кувшинок с длинным крепким стеблем, который был привязан прочно ко дну, будто удерживаемый балластом. Эти кувшинки ужасно душит запахом, но зато теперь у меня есть прямая ассоциация с теми годами и тем местом. Я как сейчас помню, что в один из таких разов я опустила голову вниз, и увидев черноту дна, испугалась, может глубины, а может неизвестности. Дядя Коля остановился, дал мне весло и сказал : "Опусти его". Я так и сделала, меньше чем на половине весло уткнулось. Дядя Коля по-доброму улыбнулся и сказал : " Не бойся, тут очень мелко, буквально по бедро". Меня отпустило. Тогда, в этот тёплый летний вечер маленькая я перестала бояться и глубины, и неизвестности.