Богословский Николай Дмитриевич (1941 - 2020) - поэт, бард, Человек

1 Я давно уж не грешу, И добро теперь вершу, Жизнь мне бесконечною казалась. 2 раза. Я прощения прошу И раскаяться спешу, Очень мало времени осталось. 2 Я вперёд хочу смотреть, Чтоб спокойно умереть, Смерть – не жизнь, в нас ужас вызывает, 2 раза. Жизни той осталась треть, От стыда готов сгореть Я за то, что ею называют. 3 От рожденья до седин Человек теперь один, Всё своё подальше люди прячут 2 раза. Сколько нынче «середин», Если сбоку, то кретин, И фортуна прочит неудачу...

Вникни в то, что тебе я сейчас расскажу. Я не тот, за кого принимаешь. Я словами и делом тебе докажу: Ты у дьявола в долг занимаешь. А долги отдавать уже бог повелел, Взял у ангела или у чёрта, Только чёрт нынче, прямо скажу, ошалел, Будешь к стенке процентом припёрта. Задолжала ты жизни в любви и добре, Напрокат взяты вера и чувства, Натурально одно: голова в серебре, А внутри удивительно пусто. Задолжала ты дочери, дом отобрав. Прошибала слеза поначалу, Но её очень быстро подальше убрав, Ты с чужими дитя обвенчала. Делать сложно, зато очень просто ломать, Здесь позиция страшно знакома, Одиночка ты, верно, но только не мать, Ты – кукушка без места и дома...

Очень давно, аж в самом изначале, Слишком наивно развязавши рот, Не разглядел, что собой представляли Годы, ведущие на эшафот. Как же земля тебя держит такую, Как не провалится в тартарары, И почему я до боли тоскую? Жаль, почему мне ушедшей поры? Всё очень просто: в страданьях рождённым Больше любви и забот отдают, Но, к сожалению, тем, ослеплённым Чаще всего панихиду поют. Жаль, нужен был бы аборт вместо родов, Жаль, что доверию вспорот живот Сколько их жалких моральных уродов Так незаслуженно долго живёт. Страшно другое: они, размножаясь, Стадо подобных себе создают, В жизни пороками вооружаясь, Шагу ступить никому не дают...

Я тенью смерти буду для тебя, Расплатой буду, как неотвратимость, И, день за днём безудержно губя, Добру и злу явлю несовместимость. Ты надругалась, трезво рассчитав, Над чувствами, которым нет предела. Раскрывшись и сама собою став, Ты главное совсем не разглядела. Не поняла, что жизнь – всего одна Не только у тебя, и, несомненно, Твои дела и вся твоя вина Наказаны должны быть непременно. Когда в лицо ударят кулаком, Так, без причины, самодурству в похоть, То надо быть последним дураком, Не защищаясь, добренько поохать. Никто ещё меня не оскорблял И не являл предельного цинизма, Безнравственностью так не щеголял, Как ты, скрываясь в дебрях альтруизма...

Я думал, что б…дь ты иль где-то, или вроде, На самом же деле, ты б…дь по природе. Ты блядь по натуре, по роже, по шкуре, А это не каждой доводится дуре. Не каждая может пройти спотыкаясь, Не ведая сколько и с кем кувыркалась, Не каждая может, подмыв телеса, С надеждою после смотреть в небеса. Не каждая может, порхая по будням, Устраивать праздники собственным блудням, Не думая завтра, что было вчера, А днём забывая, что было с утра. Здесь верить нельзя ни единому слову. Тебя покрывали, как в стойле корову. В тебе всё давно презрело и пало. По горло сыта, нажралась до отвала. Ты думаешь можно закрыть...

В наш век не принято помногу говорить, Как скоротечны стали отношенья. И руки и сердца подчас дарить У нас не вызывает затрудненья. Так почему не вспомнить старину В традициях, веками подтверждённых, Дань не отдать искристому вину И тост поднять за вас, молодожёны. Нет, не скажу о безоблачных буднях, Нет,...

Я любить не перестану, Это – мой последний шанс, Мне сорить не по карману, Дорог, выданный аванс. Нас связала не минута, Годы связаны узлом, Случай глупый всё запутал, Проверяя на излом. Ошарашил поначалу, Вызвал гнев, и злость и крик, День за днём собрал помалу Гору сплетен и интриг. Кто не любит, тот расчётлив, Здесь ошибка – дефицит. О себе всегда заботлив, Эгоист, как паразит. Пьёт чужую кровь из вены, Пухнет прямо на глазах, Безобразно здоровенный На страданьях и слезах...

1 Развяжите мне руки Кляп из горла долой. Я пою не от скуки От отчаянья злой. 2 раза: Я бессилен в потугах Свет сдружить с темнотой, Мне приходится туго, За последней чертой. 2 Я надежды лелеял, Неудачу предрёк. Когда поле засеял, Урожай не сберёг. 2 раза: Толи козни фортуны, Толи сам заплутал. Пусть поведают струны, Правду скажет металл. 3 И по пальцам тревога В звуков выльется дрожь, Ты послушай немного, Очень много поймёшь. 2 раза: Я спою о печали И про тихий исход Как спасенье встречали Белозубый восход...

Глупости вершить – потребность человека, Хромосому вшить в душу имярека – Дьявола потуг, заслонивший разум, Взятый на испуг, беззащитен сразу. Тучи неспроста заслоняют солнце, Жизни маета – узкое оконце. Узки суть и взгляд – трепетность лучины, Грабли – есть снаряд, полной дурачины. Опыт – есть ремень, что отец внедряет. Или глупый пень вас определяет? Жизнь – суровый спец, а экзамен сложен...

Я каждый день встречаю и прощаюсь, Я каждый раз сквозь пытку прохожу, Из прошлого в сегодня возвращаюсь И леденящий холод нахожу. Но огонёк любви не угасает, Пусть снег и ветер, дождь и бурелом, Он вызов времени жестокому бросает И веру в неизбежный перелом. Не может быть, что б зло бессмертным было, Оно рождается тем буйным сорняком, Рождается, чтоб, что-то не любило И песни, чтобы пело под замком...

Как бы Бога я благодарил, Если б он любовь мою убил, Если бы заставил позабыть То, что было, и чему не быть. Если б, как по осени, смахнул Лист последний, что ко мне прильнул, Если бы оставил нагишом: Чем я был и чтоб таким ушёл. Лучше бы не мучил, не терзал, Мысли, чувства в узел завязал, Дал бы ночью выспаться хоть раз! Только он плевать хотел на нас. Сами мы придумали любовь, Её губили сами вновь и вновь. Сами беспокойство создаём, Этим постоянно и живём...

1 Давно волынка тянется, Давно зудит комар: "А что с душою станется, Когда в душе кошмар? 2 раза: Куда стремиться ежели – Неведомо куда, Как будто бы заезжие Случайно не туда. 2 Как будто всё и правильно, Как будто всё – лады И Богом не направлены На зряшные труды». 2 раза. Но путают сомнения И утром и в ночи, Шумят, как те весенние Залётные грачи. 3 Опасностью великою Заряжен древний миф, Как сделал жизнь безликою Настырный грек Сизиф, 2 раза. Но чаще забываются Те мудрости веков И снова раскрываются Объятия оков...