Фёкла сказочница

Кофе с соучастием. Вас приглашали на кофе? Нет, не милая соседка из соседнего подъезда и не импозантный мужчина, с которым пересеклись на деловой встрече, а тот, с кем вы знакомы жизнь. Тот, про кого знаете все, а он про вас. Вот он вас пригласил. Вроде видитесь часто и телефон с мессенджером всегда под рукой, но за чашкой кофе поговорить приятней, уютнее и слова не надо подбирать и смайлики нужные. Глаза, эмоции, все живое знакомое, да что там знакомое, родное – скажу откровенно. В этом вся соль личной встречи. Правда? Чудесный кофе в тонкой чашечке с нежным рисунком, изысканные сладости с настоящего восточного базара. Вокруг сад. Восхитительно ухоженный сад. Растения очень удачно подобраны. И столько всего хочется спросить и рассказать. Узнать, похвастаться, пожаловаться, восхититься, посоветоваться, посмеяться. Я много глаголов ещё могу перебрать. А можно проще сказать хочется соучаствовать жизни близкого человека, друга, и конечно, хочется соучастия себе, взаимного интереса. Но разговора не получается. Очень интересный фильм видел этот человек. Научный фильм, яркий. И он тебе его пересказывает в деталях. Детали важны, без них не понять замысла авторов. И ты слушаешь внимательно. И понимаешь, что человек увлечён и сейчас не до твоих бытовых мелочных историй. В другой раз.... А в другой раз это рассказ про выставку, потом про концерт, новый вид гортензии, хитроумный пылесос, акваланг... Столько всего в мире интересного, а жизнь коротка и хочется узнать побольше…. Сад меняет краски, засыпает осенью и пробуждается весной.... Однажды ты понимаешь зачем тебя зовут на кофе. Ты просто часть декорации…. Может быть не такая изящная как тонкая чашечка или изящный куст. Но им же не расскажешь про полотна Моне . И спросить у них нечего. Хотя и тебя никто не спрашивает. Ты не интересен … Просто нужен в роли слушателя. Хотя и здесь тобой не всегда довольны. Не достаточно внимательно слушаешь иногда. Не высказываешь тех впечатлений от рассказа, которые виделись этому человеку.... Не на одной вы волне. Больно ему и горько от непонимания… А как тебе? Так об этом не спрашивают. Ты не интересен. И потом бредешь ты домой после чашечки кофе «без соучастия» и пытаешься понять, о какой камень вы споткнулась, когда шли вместе по дороге жизни. Многие годы шли. И дорога была не простой – поганки и волчья ягода попадались чаще спелой земляники. Совершенно ясно, что та пройдённая дорога намного длиннее, той что впереди. Только нет больше дороги то. Общей дороги нет. У каждого своя. Нельзя больше как в детстве взявшись за руки карабкаться на горку, а потом обнявшись мчать с хохотом вниз на санках. Не получится до рассвета болтать обо всем на свете. И плакать в трубку ночью не получится, и смеяться... Ты не интересен... Пропал интерес, ушло соучастие... Может быть ты сам виноват? Может бы надо было крикнуть громко «мне тоже есть, что рассказать, послушай меня, услышь», а ты боялся перебить, стеснялся показаться невежливым. Может быть... Грустное открытие, горькое… Я вам желаю, чтобы вас всегда приглашали на кофе с соучастием, на чай с интересом, на шампанское с радостью.... И даже на водку с копеечным, деревенский салатом... Но эта история про другое открытие, и она впереди.

Дом тети Василисы (Глава 2) Оказалось, что дом тети Василисы совсем недалеко от города. Правда, нужный поворот папа два раза проехал. Только на третий разглядел неприметный съезд с шоссе в лес. Лесок закончился быстро, потом дорога пробежала через поле, обогнула едва зазеленевшую рощицу и вывела к небольшому поселку. Дом научной тети, как назвал ее Гунька, примостился на другом конце поселка. Сразу за домом начинался высокий и густой еловый лес. Сам дом на вид был маленький, и от такого соседства елки казались еще выше и величественнее. Такие дома, как тетин, Гунька видел только на картинках и очень хотел посмотреть, как он устроен изнутри. Может, там вместо пола трава, а сквозь потолок видно звезды? Гунька и его родители вошли в дом и ахнули. Нет, ни травы, ни звезд там не было. И потолок, и пол были вполне обычными, но внутри дом почему-то оказался гораздо выше и просторнее, чем снаружи. В центре единственной комнаты красовалась белоснежная печь с лежанкой. - Не была бы Василиса моей тетушкой, я бы решил, что это жилище кудесницы, – задумчиво произнес папа. Он рассматривал причудливый книжный шкаф, от пола до потолка заполненный старинными книгами. Книги были разные: большие, маленькие, пухлые, худосочные. И сложены они были так чуднО, что Гунька подумал: «Наверное, они все время спорят, какая из них интереснее». - А кто такая кудесница? – поинтересовался Гунька. - Кудесница - это персонаж преданий и сказок, - ответил папа. - Кто же твоя тетушка на самом деле? – спросила мама, изучая резную лестницу, притаившуюся в углу комнаты. - Василиса? Она - премудрая! – рассмеялся папа. - Она то ли кандидат, то ли доктор наук. Работает в каком-то научном институте. Как раз эти самые предания и сказки изучает. - А на работу она как добирается? – снова спросила мама. - С одной стороны поселка поле, с другой – лес. Машины у нее нет… Посмотрим, может, во дворе ступа припаркована. Мама весело подмигнула Гуньке и направилась к двери, папа, смеясь, поспешил за ней. Гунька, наоборот, никуда не спешил, он заворожено смотрел на лестницу. Пока папа и мама рассуждали о трудовой деятельности тети Василисы, он видел (да-да видел!), он готов был поспорить на свой самый лучший космолет, как на верхней ступеньке мелькнул кто-то малюсенький, в красных сапожках. Гуньке стало даже немножко страшно. Но любопытство, что есть силы толкало его наверх. Мальчик достал из кармана шуршащий пакетик карамелек, чтобы не мешал, и положил его на стол. Затем на цыпочках тихонько добежал до лестницы и стал подниматься, стараясь быть бесшумным. Когда, наконец, он добрался до верхней ступеньки и заглянул в комнату, то чуть было не расплакался. Ничего необычного он не увидел. Мебель как мебель, ковер как ковер, да крохотная лесенка на чердак. Гунька хотел подняться по ней и посмотреть, что твориться под самой крышей, но отчего-то совсем оробел и стал спускаться. Сойдя всего несколько ступенек вниз, он увидел стол, на котором оставил свои карамельки и замер, как вкопанный…