Я помню, что она появилась неожиданно. Принесла в квартиру себя и запах августа. А ещë две сумки, одна из которых пахла книгами. Книги потом начали захватывать всë: полки, стол, розовую коробку с каким-то рисунком. Она говорила, что там лежит то, что читать не хочется. На столе стояли красивые и те, которые хочется держать в руках. А ещë какая-то маленькая. — Я боюсь, — смеялась она. — Что однажды эта книга убьëт меня ночью. Иногда я наблюдал за той маленькой книжонкой, но она не двигалась, только шелестела торчащими закладками, когда брали в руки. Над столом тоже были какие-то книги, она иногда смотрела на них и говорила, что те стоят как-то не правильно. А как правильно она не знала. Я тоже не знал. Но иногда смотрел и на них. Она заняла полку в шкафу и половину старого дивана. А ещë все ночи, потому что плохо спала. Могла до самого утра просидеть где-нибудь, чтобы не мешать, только всë равно мешала, ведь я знал, что она не спит. Я помню, как тихо звенела серëжка в еë ухе, стоило повернуть голову. Я любил с ней играть, задевая цепочку с крестиком и пером. Во втором такой не было, были только два серебряных шарика, с ними играть не получалось, но иногда она их крутила. Я тогда понимал, что она нервничает. Ещë когда-то она носила кольца, с ними я тоже играл — катал по столу или полу, а она смеялась и забирала их. Она часто меня пугалась, стоило появиться из-за угла. Забавно вскрикивала, а потом смеялась и извинялась, потому что пугала меня. Чаще всего это было на кухне, когда она тихо напевая, мыла посуду. Ещë она умела укрощать монстров, которых сама приводила в дом. Они шипели и резко пахли, но в еë руках замолкали и постепенно я про них забывал. Вообще этот талант был удивительный, хотелось тоже научиться, но всë никак не получалось. С другой стороны, главное ведь, что она умела. — Не бойся, — говорила она. — Я тебя защищу. Я часто приходил к ней на кухню ночью и смотрел, как она читает. У неë всегда рядом лежали закладки и карандаш. — Это же моя книга, — говорила она, оставляя что-то на полях. — Я могу в ней писать. Хоть новую историю. Никто ничего не скажет. Ещë она была тихой. Могла сидеть несколько часов почти неподвижно, смотря в экран ноутбука, быстро что-то печатая. Я никогда не понимал этого. Потом у неë появились очки и духи с запахом смородины. Это ничего не изменило, но почему-то делало еë другой. А ещё она никогда на меня не кричала, только говорила «дурак». Была спокойной и часто улыбалась. И чай тоже пила часто. Кружка постоянно стояла где-то рядом, как будто без неë было пусто. Но без кружки правда было пусто. Стол, хоть и был завален всякими вещами, заставлен книгами и занят ноутбуком, всё равно без кружки был пустым. А потом она начала сидеть на столе. Говорила, что это удобно. Я тоже сидел там. Правда удобно. Только твëрдо, но это ничего страшного. Я помню, как часто просыпался рядом. Она вставала и накрывала меня пледом. А стоило мне поднять голову махала рукой и говорила тихо: — Спи-спи. И я засыпал. А когда пугался чего-то смотрел на неë, видел привычный жест и успокаивался. Еë присутствие всегда было таким — спокойным, едва ощутимым, но с запахом чая и смородины. Она говорила, что я самый красивый и умный. Целовала в голову и улыбалась. Она была тëплой, я любил спать на еë коленях. И любил, когда она что-то читала, это было умиротворëнно. Помню, как она обнимала меня, когда я сидел на подоконнике и смотрел на птиц. Она тогда смеялась и говорила, что я отлично подражаю их пению, хотя это было совсем не так. Она была мягкой в пижаме с Человеком-пауком, а я был котом, который любил спать рядом.
2 года назад