Изменчивый мир

Из снов Вербный куст, из зеркала растущий, комья глины на постели белой, я, по снегу за отцом бегущий через двор в посмертные пределы. Вот он - в шапке и пальтишке куцем за столом среди глухого сада. Тихо просит он меня вернуться: - Уходи, тебе сюда не надо… Я иду, и он не окликает, я лечу с какой-то страшной кручи. В дом вхожу - и зеркало сияет, пряча ветви в глубине беззвучной. Сергей Пагын

Старый дом Сколько раз я мечтала в долгой жизни своей постоять, как бывало, возле этих дверей. В эти стены вглядеться, в этот тополь сухой, отыскать свое детство за чердачной стрехой. Но стою и не верю многолетней мечте: просто двери как двери. Неужели же те? Просто чье-то жилище, старый розовый дом. Больше, лучше и чище то, что знаю о нем. Вот ведь что оказалось: на родной стороне ничего не осталось, — все со мной и во мне. Зря стою я у окон в тихой улочке той: дом — покинутый кокон, дом — навеки пустой. Вероника Тушнова

Сколько лет это было назад? Наша старая хата, осенний В первом инее старый наш сад, «Подморозило», — дядя Арсений Говорит, в рукомойник стуча, И так громко и гулко смеётся, Что кот Мурзик даёт стрекача В лопухи, что растут у колодца. Я стою на ступеньке крыльца Полусонный в объятьях рассвета, И не знаю, что я до конца Своих дней вспоминать буду это… Николай Зиновьев

Бывают дни особой силы, Когда в теченье дня всего Помимо «Господи, помилуй!» Нет в мыслях больше ничего. Николай Зиновьев

Дремлет вечер за деревней, Край тумана подобрав. Август жаркие каменья Подсыпает в гущу трав. Тянут гуси за протоку, Стынут сети паука, И туманы об осоку Чешут мокрые бока. Где-то зорьке журавлица Колыбельную поёт... Спит тайга. Лишь мне не спится, Снова душенька зовёт За порог родной деревни В тишину седых полей Встать смиренно на колени Перед родиной своей. И просить среди жемчужья, То, что в жизни не просил — Дать лекарство от бездушья, Божьей помощи и сил. Кто лосёнка-потеряшку В сопках матушке найдёт? Или грязные рубашки Лебедятам простирнёт? А олени заболеют? А пожары в суховей? Спас рябка, и душу греет Чувство нужности твоей. Вся тайга открытой книжкой... А как с вечера уйдешь, Так с птенцом, согрев под мышкой, До утра сову и ждешь. Там и зорька под ракитой Выйдет к Ляпушке с мыска. Чайки розовою ниткой Подшивают облака. Тишину туман бинтует, Дали будят журавли И в обнимочку танцуют Косолапые шмели. Лось с ладони без опаски С зайцем хрумкают морковь... Вот из этой доброй сказки И рождается любовь. Владимир Квашнин

*** Сколько снега ещё налетит-наметёт, Сколько дров ещё снег наломает! То потянет назад, то погонит вперёд, Приотпустит и снова замает. …Будет время бесснежное в жизни другой, И, как сказку, послушные дети Будут слушать, как снег выгибался дугой, Пролетая от жизни до смерти. Юрий Воротнин

*** Я вышел в снег, оставив на столе свечу и хлеб, и наш семейный снимок… И мир был нов, точней – летуч и зыбок, и память гасла в сумасшедшей мгле. И я был нов… И шум прошедших лет глушило снегом в этой круговерти, и так хотелось говорить о смерти, но я сегодня говорю про свет. Сергей Пагын

* * * Проснусь — и думаю о Боге. Мурлыча, кот лежит в ногах. Я нищ, как многие; в итоге Мне б надо думать о деньгах. Пытаюсь, но не получается. Бог ближе русскому уму. Вот потому и не кончается Россия. Только потому! Николай Зиновьев

*** Мы ждали снега, а его все нет. Вокруг такой непроходимый свет, что белого за ним не видно света: деревьев, огородов и домов, над крышами изогнутых дымов, собак в листве, которым снится лето. И нет мне утешения ни в чем! И, раздвигая медленно плечом хрустящее сиянье сухостоя, я все пытаюсь разглядеть за ним печальный сумрак с кругом золотым домашней лампы и лицо родное. И плачет тонкокожая душа, оберткою конфетною шурша - из детства – с незабвенным Гулливером. И хочет беспризорная она не знания, где свет и тишина, а бестолковой жалостливой веры. Сергей Пагын

Теплый ветер душу лечит Потому что тих Послушайся, человече Ветер - тоже стих Ночью слушай шепот лета Делай как велит Тихий ангел рядом где-то Дело говорит Ты на острие, травинка Знаю, что растешь Вот живой воды росинка Пей, чего не пьешь? Был задуман мир как ласка Для тебя, малыш Вот тебе живая сказка Спи, чего не спишь? Александр Иванушкин.

*** А ты живи в согласии с зимой, будь чист и ясен, холоден и честен, не убегая в тёплый травостой печальной дрёмы и застольных песен. Стой на холме, смиренно говоря в прищуренное к вечеру пространство: "Я брат твой кровный, воздух января", и обретёт он сразу твёрдость наста. И ты пойдёшь над тем, что так любил, среди дымов, с трудом держащих небо, над визгом озверевших бензопил, над запахом рождественского хлеба в покой окраин, где недужный лес, пустырь и остов пилорамы бывшей, где снег блаженный бьёт в далёкий рельс, и этот зов лишь ты один услышишь. Сергей Пагын

* * * Солнце светит. Сердце бьётся. Вон сугроб сползает в тень. Вон синица бликом солнца По ветвям снуёт весь день. А подальше — там осина, Шест скворечни — вот дела! — Словно мать младенца-сына Прямо к солнцу подняла. Бродит зимний ветер в кронах, А в корнях — весенний зуд… И сугробы в тень, как брови, С удивлением ползут. Николай Зиновьев