О знакомых и не очень и немного о себе

Дождь с сильными порывами ветра, мощными раскатами грома, ослепительно сверкающей молнией разогнал обитателей дома по разным углам. Стихия свирепствовала. Деревья за окном так сильно наклонялись под порывами ветра, что казалось им уже не разогнуться, но они упрямо выпрямлялись, пошатываясь как стойкие бойцы в неравной схватке. Постепенно дождь ослабевал и, наконец превратился в тихий безобидный дождик, обитатели жилища, пригревшись в своих углах, дремали под монотонный шорох капель, однообразно сползавших по стеклу, оставляя следы ручейков. Уютно устроившись на редко пустовавшем, повидавшем многое...

Лето. Вечер. Ни ветерка, ни облачка, жара спала, солнце постепенно скрывалось за деревьями, самое время подышать свежим воздухом. Валентина вышла во двор намереваясь, присесть на скамейку после праведных трудов в огороде, заодно запереть ворота, распахнутые после отъезда детей. Вернулась в дом за семечками. Её остановил странный лай собак. Собачек у хозяйки было две, дворняжки, пёсики каждый со своим характером и окрасом, ревностно охраняли территорию, если кто-то проходил мимо яростно лаяли, рвались с поводков натягивая привязь до предела. В этот раз лай чередовался со всхлипами, да и в самом лае слышались какие-то заискивающие нотки...

Жили-были два кота. Вернее, сначала жил-был один кот, здесь он родился, воспитывался и жил уже более трех лет. Вёл он себя скромно, даже интеллигентно, прежде чем войти в дом внимательно смотрел в лицо хозяина, словно спрашивал: да? Точно, можно войти? Если ему случалось присутствовать при хозяйской трапезе, не клянчил еду, а молча ждал, когда и ему выделят порцию. На еду он не набрасывался, сначала обнюхивал, пробовал, потом приступал к еде аккуратно слизывая и надкусывая, словно боялся испачкаться. Иногда кот делился едой с хозяевами принеся только что отловленную мышку, как бы говоря: «Угощайтесь!»...

Анна, торопясь, почти бегом шла по тропинке, ведущей из города в деревню, находящейся в сорока минутах ходьбы, да по городу двадцать минут и столько же по деревне. Автобус ходил редко и то служебный, мог и не остановится, пешком надёжней, правда сумки тяжелые, но ничего каждый шаг приближал к дому, где одиноко, после смерти мамы, жил отец. Он всегда радостно встречал дочку, предлагал пообедать, потом говорил: - Спасибо тебе! Я хоть сегодня не один обедал. После смерти жены он сильно переживал, ждал, когда придет дочь, чтобы сварила борщ. А однажды стал к плите и, с тех пор уже никого не ждал, готовил сам, старался, чтобы если кто-то придёт, было чем угостить...

Август, время выбирать картошку. Для городского жителя это нудное занятие, которое отнимает время на поездку к месту уборки урожая, возвращение домой, потому что назавтра на работу, хорошо если своя машина, а то на электричку или проходящий автобус надо успеть, сплошная маета. Иное дело в деревне, где посадка и уборка картофеля сродни празднику, когда собираются родственники, соседи, когда после совместной работы накрывается стол, и все празднуют успешное завершение дела. В один из августовских дней супружеская чета дед Василий и баба Настя решили убирать картофель, для этого надо созвать команду...

Жили-были три друга Миха, Микоха и Макушкин. Миха, понятно от имени Михаил. А вот два других имени представляли собой трансформацию вполне нормальных имен Николай и Анатолий. Приехал в село однажды гость и, когда общался с детьми, пришедшими по деревенскому обычаю поглазеть на нового человека, решил произвести на них впечатление, спрашивал кого как зовут. Когда дошёл черёд до Николая, гость спросил: - А ты знаешь, что по- украински тебя звать Мыкола? В ответ раздался дружный смех детворы. Коля не знал, радоваться этому или обидеться, поразмыслив решил, что будет теперь не как все, а Мыкола, так и остался Коля Мыколой, а потом и вовсе превратился в Микоху...

День клонился к закату. Стояла умиротворённая осенняя пора, когда осенние полевые и дачные работы, принесшие урожай, надежно спрятанный в погреба и подвалы, в виде насыпей картофеля, горок моркови, свёклы, капусты, банок, скляночек, коробков и прочей мыслимой и немыслимой тары, чтобы всего много и впрок, на долгую, холодную зиму, на непредвиденный случай. Урожай, заготовленный и переработанный, гарантия выжить надежнее, чем счета в сбербанке. Люди неспешно передвигались по улицам городка, пересекая платформу, железнодорожные пути, проходя мимо станции, наслаждаясь теплыми осенними днями, дарованными природой в подарок перед ненастными днями...

ОСТРОВ ПАМЯТИ (Из истории села Ендовище) Опубликован в ежемесячном литературно-художественном журнале «ПОДЪЁМ» №1 2004 год, стр222-231 Памяти моего отца, учителя Ендовищенской школы, Ивана Юрьевича Чумака. Село Ендовище тесно связано с историей Воронежа. Местность с крутыми склонами и оврагами представляла собой наружную линию укреплений Воронежа со стороны татарских степей и часто подвергалась опустошению во время набегов. Здесь долгое время не было оседлого населения, как и на любом сторожевом пункте, который предназначался прежде всего для наблюдения за татарами. В древних актах за 1588 год есть приблизительное указание на существование в этих местах станичных людей...