В мире поэзии

Другая половина дома угрюмо и неприветливо поглядывала из-за давно некрашеных рам, куски пакли, терзаемые шустрыми воробьями, торчали между брусьев, калитка злобно кривилась покосившимся боком, в щель между штакетником злобно скалил зубы огромный черный пес, слабо и лениво тявкнувший на Алешу. Возле двора валялись бесформенной кучей не доколотые и неубранные с весны дрова. Здесь же лежал брошенный хозяином колун с выщербленным топорищем. Двор зарос мелкой кудрявой травой. Георгины росли в таких же,...

На лице бабки медленно проступали красные пятна. Она молча смотрела на Людку. -Чего?- выдавила она, наконец. И вдруг обиделась за петуха: А чего ж это без желания-то? Ведь ихние куры перед нашим забором туда-сюда прохаживаются, хвостами крутят, Петю моего смущают. Опять же яйца... Пусть половину мне отдает! Она курочек обездолила, петуха своего зарезала, чужим пользуется и еще жалобы пишет! -Какие еще яйца! - заверещала не ожидавшая такого поворота Лизка.- чтобы были яйца, петуха не надо! За дверью, в коридоре, где густо толпились бабы, стояла мертвая тишина...

После этого Цвигуниху вызвали в совет на заседание административной комиссии. Соседки, разведав обстановку, рассказали ей, что Лизавета долго сидела у Людки в кабинете, плакала и написала на нее настоящее заявление. До обеда они живо обсуждали, какой срок дадут живодерам за зверское убийство кота, жалели деда. Бабка виноватой в убийстве себя не считала, но в сельсовет пришла с душевным трепетом. В обычно пустом коридоре было полно баб, которые вдруг сразу все решили узнать, сколько они должны за воду...

Одержимая жаждой мести, Цвигуниха перелетела через забор и с маху ломанулась к сонной соседке, объясняя, что она думает про нее и ее корову. Лизка, собравшаяся виниться и просить прощения, обозлилась. Затем обе в поисках справедливости отправились в сельсовет. Людки на месте не оказалось, и искать правду они пошли к Петровичу. Давно растерявший все иллюзии и веру в людей глава комсомольской администрации, опухший от недельной пьянки, страшно болеющий с похмелья, осоловело таращил глаза на двух вопящих...

Сессия местных депутатов в деревне была событием. Важные избранники, нарядившись в праздничную одежду, неторопливо шествовали через весь поселок, останавливаясь пообщаться с умирающим от скуки электоратом. На все сессии вместе с директором лесхоза в обязательном порядке приходила Зинаида, которой не положено было находиться на заседаниях такого уровня. Но наряженная, накрашенная и надушенная бдительная жена директора на это чихать хотела. Она сидела рядом с мужем, показывая всем, что не дремлет, и так просто мужика своего не отдаст, даже депутаткам...