Ваня Жуков

В русском языке понятие «отдых на природе» имеет определенные коннотации: если не брать откровенный алкотуризм, то это либо что-то пляжное, либо шашлычное, либо походное - с ночевками, гитарой и костром. Или сочетание этих вариантов. Еще очень популярны индивидуальные и групповые рейды с целью изъятия у матушки-природы ее даров и отлова ее обитателей. Иные жанры в стереотип не вписываются. Уехать за десятки километров налегке просто для того, чтобы несколько часов побродить по лесу, не нарушая тишину и ничего не трогая, - это как-то несерьезно и не по-нашему. За неимением в русском языке слова с нужным оттенком позаимствую норвежское понятие «фрилуфтслив», что буквально переводится как «свободная жизнь на свежем воздухе». Первоначально, до своего превращения на пару с датским «хюгге» в попсовый мем, фрилуфтслив означал особый тип отношений человека и природы. Природа - это не спортплощадка для «активностей», не склад с добром, не музей с экспонатами. И даже не форма терапии для измотанного стрессами городского жителя. Это встреча с самим собой. Возвращение домой, а не вояж в незнакомое место. Для описания этого состояния привлеку еще одно понятие, на этот раз японское — юген. Как ни странно, но эта восточная эстетика, воспевающая неброскую и недосказанную красоту, идеально накладывается на русские пейзажи. Обретенный с югеном душевный покой открывает «всю прелесть застенчивой русской природы». Вот такой получился стиль "джапанди" (Japan+Scandy) со строчкой Рыленкова в качестве акцента. А если отбросить игру в слова, то все очень просто. Ходить и смотреть. Молчать и слушать. Наслаждаться тишиной и вдыхать запахи леса. А что еще нужно? Фото автора