Вслух про пух

АСФАЛЬТ Коля рассказал мне однажды этот сон. Вообще он часто рассказывал мне сны, наверное очень ему нравилось рассказывать это, а может быть нравилось что я слушаю внимательно и адекватно реагирую. Но этот рассказ очень запомнился мне своей необычностью. Мы гуляли по нашему маленькому и уютному городу, попивая пиво, и Коля начал рассказывать. Ночью он спал и вдруг проснулся от того, что в комнату вошел человек, худой и высокий и уже тянул руку , чтобы дотронуться до спящего – от этого и пришел страх, который его разбудил. Страх сковал Колю и он сквозь зубы спросил кто ты и как сюда попал. Человек просил не смотреть на него и внимательно слушать. Тот образ жизни который ты ведешь очень оскорбляет нас. И если ты не перестанешь делать плохие вещи , то в следующей жизни ты будешь асфальтом у подъезда, который будут топтать и оплевывать люди. Ты будешь страдать много лет. пока тебя не изотрут ногами в пыль, а далее тебя похоронят под новым слоем асфальта навсегда. После этого этот странный гость положил свою костлявую руку на испуганного Колю и попрощался. Вышел в коридор и исчез, так как входную дверь в квартиру никто не открывал и не закрывал. Больше Коля не спал. Через пол часа, отойдя от страха, он прошелся по всей квартире и не найдя никого вышел на кухню, где смахнул в глотку сразу 200 граммов водки. На все мои уверения, что это белая горячка или просто страшный сон Коля отмахиваясь бледно и отрицательно махал головой. Это было в реальности и это было страшно. Он в это поверил. Он поверил настолько сильно, что готов был подвергнуть сомнению свое существование, но не это событие. Мы ещё немного посидели в парке в тот вечер и пошли к дому. Жили в одном подьезде, только на разных этажах. Я совсем не удивился, что к нему пришла белочка и был убежден в этом. Колян бухал уже лет 15, да и частенько торчал на различных веществах. Все уверения в пагубности отвергались и разбивались о камень с утверждением , что это его жизнь. Так шло время, обычное время с временами года и порою скверным настроением. Коля мне почему то больше не звонил и не звал гулять. Даже осенью, после психоделических трипов после принятия грибов не звал мне рассказать очередную байку про смысл жизни. Мельком видел его около водочного магазина в различных невменяемых состояниях. Впрочем это было обычным делом и картина не менялась на протяжении многих лет. Однажды утром меня разбудил телефонный звонок. Звонила моя сестра и тревожным голосом сообщила о том, что мама Коли сообщила ей о смерти. Это произошло сегодня рано утром. Рассказала, что он ночью с кем то разговаривал и потом стал кричать кого то прогоняя. Потом затих и утром она обнаружила холодное тело своего сына. Я подошел к окну и увидел на асфальте у подъезда четыре больших буквы белой краской КОЛЯ.

РЮКЗАК Он зашел в вагон совершенно не выспавшийся и недовольный. Это было раннее утро понедельника. Самый трудные часы начала учебной недели. В вагон заходило, как обычно немного народа и всем хватало места, для того чтобы сесть по одному в отсек из шести кресел. У окна он приземлился и напротив себя кинул с видимой ненавистью и бессилием свой студенческий рюкзак. Спать уже и не особо то и хотелось, да и заснуть в электричке – такое себе удовольствие. По мере приближения поезда к Москве народ заполнял посадочные места. Наш студент томно смотрел в окно, кажется, даже не концентрируя свой взгляд на меняющихся за окном предметах. Вчера он в подобном настроении лежал вечером на своей кровати и втыкал в потолок свой взгляд. Разве что не плевал – но его душевное состояние давно плевало на этот потолок, да и на шкаф и на все остальное в этом комнате. И сам плевок возвращался к плевателю, -впрочем на это было также наплевать. Все кресла были уже давно заняты и пассажиры скапливались в проходах и тамбурах. В этом вагоне было одно свободное место, но оно было условно свободно. Или условно занято – рюкзаком. Хотевшие присесть, смотрели на это место с желанием занять его, но посмотрев на владельца и его отрешенный взгляд так и не решались попросить освободить его. Рюкзак был точной проекцией своего хозяина, казалось он даже принял его положение и не двигаясь жил в каком то другом мире. Так и доехал в этот тяжелый понедельник вагон с рюкзаком до Москвы, где народ высыпав из него поспешил на встречу длинной неделе. И лишь рюкзак остался лежать на своем забытом месте.

Нет. никаких больше мыслей Только медленно падает снег Всё. Я челюсти стиснул И в шкафу запираю скелет. Тишина. и молча на грудь Давит плесень ушедшего дня Мне б хотелось уснуть И проспать конец января