злобный ежиг

автобусов и с ними две милицейские «Волги». Мы побежали на лоджию. Автобусы действительно стояли. Это были ЛАЗы в туристическом исполнении с тонированными стеклами. С лоджии было видно, что с милицейским майором беседует наш начальник курса. Слухи грозили стать реальностью. Переполненные взволнованным людом лоджии ждали окончания переговоров. Подполковник Басс и майор разговаривали с полчаса. Затем они уселись в милицейскую машину и та, заверещав сиреной, развернулась и унеслась в сторону города. Мы были в полнейшем неведении. Радио и телевидение выдавали предпраздничные репортажи. Слухи возникали один другого чудовищней и нелепей. Так мы протомились до четырех часов дня, отстояв еще одну очередь в столовой. Объявленное построение даже обрадовало. Все торопливо натягивали форму, надеясь, что сейчас-то все прояснится и наши перспективы станут более ясны. С официальным сообщением выступил замполит Грищенко. О нем поговаривали, что он прослужил год в Афганистане, был там контужен и ранен в голову. После этого в его поведении обнаружились некоторые странности и его тут же определили на воспитательную работу с кадрами МВД. В целом он был неплохой мужик - любил поиграть с курсантами в демократию и иногда показать, что он свой, как говориться, в доску. И вот из его уст мы услышали, что в ночь с 26 на 27 апреля на Чернобыльской АЭС произошла авария. Технические подробности и причины пока неизвестны, но факт, что произошла «некоторая утечка радиоактивных веществ». Особо страшного не произошло, но надо быть готовыми к тому, что офицерский состав курсов может быть отправлен в район АЭС для выполнения вспомогательных, как он выразился, задач. В чернобыль уже отправлены части киевской милиции и нам в ближайшие несколько часов придется выполнять некоторые ее функции. А именно - с 19.00 до 22.00 находится на республиканском стадионе «Динамо» и контролировать поведение местных болельщиков во время футбольного матча. Автобусы поданы как раз для того, чтобы увезти нас на стадион. Первая часть его выступления произвела на всех даже меньшее впечатление, чем вторая. Футбольные болельщики были вознаграждены за свои утренние переживания, а прочие просто порадовались, что вырвутся хоть на время из этих надоевших стен. В целом же реакция была спокойной. Принципиально нового не узнали, но и на том спасибо, что проинформировали. Все потянулись к КПП. После того, как разместились в автобусах, в каждый из них зашли по одному милиционеру, которые проинструктировали нас о наших действиях на стадионе. Все было элементарно - сидеть на первом ряду по периметру стадиона, а если фанаты будут буянить - пресекать и не допускать бардака, буйства и прочего мордобития. От Харьковской площади, где располагалось наше училище, до стадиона «Динамо» ехали минут сорок. День был солнечный, хотя и немного прохладный. На улицах не было ничего такого, что говорило бы о том, что киевлян известили о случившемся. Вереницу автобусов с офицерами горожане провожали равнодушными взглядами. Как оказалось потом, о реальных масштабах аварии киевляне, как и всё население страны, узнали лишь через несколько недель, а всю, вернее - почти всю правду - через несколько лет. Да впрочем, и мы тогда слабо представляли масштабы той трагедии. Киевский стадион «Динамо» - зрелище грандиозное. Построенный в 50-х годах, он недавно был реконструирован и осовременен и вмещает до 100 тысяч зрителей. И вот в это громадное сооружение вступили стройные ряды офицеров героической внутренней службы МВД СССР. Триста пятьдесят офицеров зеленой длиннющей змеёй опоясали зеленое же поле. Стадион медленно наполнялся зрителями, которые с усмешками нас разглядывали. Не у одного болельщика, вероятно, возник вопрос, почему в оцеплении сегодня не рядовая милиция, а офицеры в форме цвета хаки, причем воинские звания представлены все, вплоть до полковника. Могло сложиться мнение, что исходу футбольного матча министерство внутренних дел придает какое-то особое значение. К слову сказать, матч был интересный и все курсанты настолько увлеклись игрой, что напрочь забыли, для чего они здесь. Однако болельщики вели себя в р

г. Киев 27 апреля 1986 г. Воскресенье Реклама в туристической фирме: «Посетите Киев. Вы будете поражены…» Народное творчество, май 1986 г. В столовую змеилась длинная очередь. Очередь здесь явление хроническое, но для воскресного утра картина была явно необычное. Как правило, в этот день народ на завтрак ходит крайне неохотно. Основная масса утром уезжала в Киев, чтобы позавтракать пороскошней. Многие вообще отказывались в единственный выходной от утренней трапезы, предпочитая поспать подольше. К таковым, кстати, принадлежал и я. Однако в это утро все поднялись до восьми и, образовав очередь к раздатке, шумно обсуждали ночную суматоху. Новостей не прибавилось, но об аварии на атомной электростанции все говорили уже вполне определенно. Впервые прозвучало непривычное для российского уха название некоего населенного пункта - Чернобыль, причем слово это произносили тогда с ударением на последнем слове. От этого оно приобретало какой-то зловещий оттенок... Все были возбуждены, но настрой это не повлиял на в общем-то неплохой аппетит слушателей. Очередь ползла медленно. В самой ее голове маячила фигура моего земляка и сослуживца майора Хоботова. Оживленно жестикулируя и хитро посмеиваясь, он что-то рассказывал соседям. Надо сказать, что вышеозначенный майор обладал очень ценным свойством - в любой очереди он всегда был в числе первых, моментально обнаружив там знакомых. Если таковых почему-то там не находилось, он их тут же заводил. Другими словами - мастер на контакты. Так и на этот раз. Я продвинулся только на пару метров, голодным взором провожая счастливцев с полными подносами, а жизнерадостный Хоботов уже расправлялся со своей кашей. Позавтракав, мы с Сашкой присоединились к стоящим и сидящим у входа в столовую курильщикам. Естественно, разговор кружился только вокруг одной, ставшей уже привычной, темы. Официального сообщения не было, начальство голос не подавало, но все уже знали и о взрыве реактора, и об эвакуации ближайших к АЭС населенных пунктов и о том, что в ближайшее время нас вывезут туда для оцепления района. Ясно, что ни сегодня, ни завтра нас с территории училища не выпустят. Особенно страдали от этого футбольные болельщики и не удивительно - сегодня в Киеве должен был состояться ответственный матч «Спартак» (Москва) - «Динамо» (Киев) и билетами на это зрелище запасся не один десяток слушателей. Мы с Домниным особыми болельщиками себя не считали и, посочувствовав страдальцам, поднялись к себе в номер. Делать было совершенно нечего. Лениво переговариваясь, мы подсчитывали шансы на поездку в неведомый Чернобыль и строили гипотезы о нашем ближайшем будущем. Сашка - выпускник Пермского мединститута - был дока насчет всего, что касается хворей и недугов, и я полчаса выслушивал популярную лекцию о воздействии радиации на организм и о пагубных последствиях лучевой болезни. Развалившись на койке, я, затаив дыхание, следил за изящно жестикулирующим эскулапом, который снисходительно объяснял мне, невежде, трагическую необратимость фатальных процессов в мужском организме под воздействием коварного радиоактивного излучения. Нашу академическую атмосферу разрушил Радж, с шумом ввалившийся в комнату и рассказавший о том, что на КПП совсем озверели и не пускают даже в соседнюю “стекляшку” за пепси-колой и мороженым. Сообщив нам об этом, он плюхнулся на свою постель, задрав ноги в новеньких кроссовках на спинку кровати. Его беззаботность нас покоробила, если не сказать - оскорбила. Сашка тут же выдал ему тезисы о лучевой болезни, постаравшись придать своему голосу как можно более замогильных интонаций, помянул в конце белые тапочки (судя по всему, раджовы кроссовки прозвели на него впечатление) и напомнил присутствующим печальную судьбу Хиросимы и Нагасаки. Азиатское спокойствие потомка кочевников пошло трещинами. Он заволновался и убежал к землякам на третий этаж за новостями последнего часа. Удовлетворенные, мы развернули вчерашние газеты, чтобы хоть как-то убить время. Однако почитать нам не дали. Минут через пять Радж опять ворвался в номер и с придыханием сообщил нам, что за КПП на площади встали полтора десятка полтора

О Чернобыле из первых уст г. Киев 27 апреля 1986 г. Воскресенье Реклама в туристической фирме: «Посетите Киев. Вы будете поражены…» Народное творчество, май 1986 г. В столовую змеилась длинная очередь. Очередь здесь явление хроническое, но для воскресного утра картина была явно необычное. Как правило, в этот день народ на завтрак ходит крайне неохотно. Основная масса утром уезжала в Киев, чтобы позавтракать пороскошней. Многие вообще отказывались в единственный выходной от утренней трапезы, предпочитая поспать подольше. К таковым, кстати, принадлежал и я. Однако в это утро все поднялись до восьми и, образовав очередь к раздатке, шумно обсуждали ночную суматоху. Новостей не прибавилось, но об аварии на атомной электростанции все говорили уже вполне определенно. Впервые прозвучало непривычное для российского уха название некоего населенного пункта - Чернобыль, причем слово это произносили тогда с ударением на последнем слове. От этого оно приобретало какой-то зловещий оттенок... Все были возбуждены, но настрой это не повлиял на в общем-то неплохой аппетит слушателей. Очередь ползла медленно. В самой ее голове маячила фигура моего земляка и сослуживца майора Хоботова. Оживленно жестикулируя и хитро посмеиваясь, он что-то рассказывал соседям. Надо сказать, что вышеозначенный майор обладал очень ценным свойством - в любой очереди он всегда был в числе первых, моментально обнаружив там знакомых. Если таковых почему-то там не находилось, он их тут же заводил. Другими словами - мастер на контакты. Так и на этот раз. Я продвинулся только на пару метров, голодным взором провожая счастливцев с полными подносами, а жизнерадостный Хоботов уже расправлялся со своей кашей. Позавтракав, мы с Сашкой присоединились к стоящим и сидящим у входа в столовую курильщикам. Естественно, разговор кружился только вокруг одной, ставшей уже привычной, темы. Официального сообщения не было, начальство голос не подавало, но все уже знали и о взрыве реактора, и об эвакуации ближайших к АЭС населенных пунктов и о том, что в ближайшее время нас вывезут туда для оцепления района. Ясно, что ни сегодня, ни завтра нас с территории училища не выпустят. Особенно страдали от этого футбольные болельщики и не удивительно - сегодня в Киеве должен был состояться ответственный матч «Спартак» (Москва) - «Динамо» (Киев) и билетами на это зрелище запасся не один десяток слушателей. Мы с Домниным особыми болельщиками себя не считали и, посочувствовав страдальцам, поднялись к себе в номер. Делать было совершенно нечего. Лениво переговариваясь, мы подсчитывали шансы на поездку в неведомый Чернобыль и строили гипотезы о нашем ближайшем будущем. Сашка - выпускник Пермского мединститута - был дока насчет всего, что касается хворей и недугов, и я полчаса выслушивал популярную лекцию о воздействии радиации на организм и о пагубных последствиях лучевой болезни. Развалившись на койке, я, затаив дыхание, следил за изящно жестикулирующим эскулапом, который снисходительно объяснял мне, невежде, трагическую необратимость фатальных процессов в мужском организме под воздействием коварного радиоактивного излучения. Нашу академическую атмосферу разрушил Радж, с шумом ввалившийся в комнату и рассказавший о том, что на КПП совсем озверели и не пускают даже в соседнюю “стекляшку” за пепси-колой и мороженым. Сообщив нам об этом, он плюхнулся на свою постель, задрав ноги в новеньких кроссовках на спинку кровати. Его беззаботность нас покоробила, если не сказать - оскорбила. Сашка тут же выдал ему тезисы о лучевой болезни, постаравшись придать своему голосу как можно более замогильных интонаций, помянул в конце белые тапочки (судя по всему, раджовы кроссовки прозвели на него впечатление) и напомнил присутствующим печальную судьбу Хиросимы и Нагасаки. Азиатское спокойствие потомка кочевников пошло трещинами. Он заволновался и убежал к землякам на третий этаж за новостями последнего часа. Удовлетворенные, мы развернули вчерашние газеты, чтобы хоть как-то убить время. Однако почитать нам не дали. Минут через пять Радж опять ворвался в номер и с придыханием сообщил нам, что за КПП на площади вс