Рассказчица

Алиса была замужем всего лишь год. Казалось бы, такой маленький срок, но за это время она успела поверить в то, что брак — это надежный и спокойный остров. Ей было двадцать семь, у неё были мягкие каштановые волосы, которые она обычно собирала в низкий пучок, карие глаза, часто наполненные светлой грустью, и худощавое, почти хрупкое тело, словно созданное для того, чтобы её оберегали. Муж, Игорь, казался именно тем человеком, который умел это делать: высокий, уверенный в себе, с прямой осанкой и твердым голосом. Когда он сообщил, что уезжает в двухнедельную командировку в Прагу, Алиса не удивилась — работа у него была связана с международными контрактами...

Владимир и Ольга жили в небольшой, но уютной двухкомнатной квартире в панельном доме на окраине города. Квартира была их гордостью — они взяли её в ипотеку всего два года назад, и хотя платежи тянули из бюджета почти всё, что можно, для них это было символом нового этапа: собственной жизни, независимой от родителей. Владимир, высокий, крепкого телосложения мужчина лет двадцати восьми, работал инженером в строительной фирме. Его руки всегда были слегка шершавыми от бумаги и инструментов, но глаза оставались мягкими — серые, внимательные...

Татьяна Павловна готовилась к отпуску с той щепетильностью, которая всегда выделяла её среди других. Высокая, статная, с гладко уложенными серебристыми волосами и пронзительным взглядом серых глаз, она ходила по дому, словно генерал перед отъездом на фронт. В гостиной, напротив дивана, висела её гордость — картина «Дорога в ноябре». Рядом — книжный шкаф, за томами Тургенева — баночка из-под какао, где лежали деньги, отложенные на «чёрный день». — Лена, — строго сказала она невестке, стройной девушке с мягкими чертами лица и русыми волосами, собранными в пучок...

Лето только начинало вступать в свои права, и утро того дня было особенно светлым. В квартире на четвёртом этаже панельного дома царила тихая, почти ленившаяся тишина. Сквозь приоткрытое окно тянуло запахом цветущей липы, а вместе с ним доносились голоса играющих во дворе детей. Алена стояла перед зеркалом в ванной, смывая с лица пену для умывания. Девушка была невысокого роста, стройная, с длинными каштановыми волосами, которые она обычно собирала в небрежный пучок. Её глаза — карие, глубокие, с мягкой печалью в уголках, даже когда она улыбалась...

Ульяна стояла у выхода из аэропорта, сжимая ручку кожаного чемодана, и чувствовала, как в груди бьётся сердце — не от волнения, а от предвкушения. Москва пахла иначе, чем её родной город. Здесь всё было крупнее, резче, деловитее. Она приехала не развлекаться. Она приехала учиться — стать лучше, профессиональнее, доказать отцу, что может чего-то добиться сама. Высокая, с идеальной осанкой, в бежевом тренче и с аккуратной косой, Ульяна выделялась в толпе. Когда она заметила молодого мужчину с табличкой «Воробьева Ульяна Алексеевна», невольно задержала на нём взгляд...

Город просыпался медленно. В окна пробивался тусклый зимний свет, обнажая тонкие полоски пыли, зависшие в воздухе. Василиса стояла у окна на кухне, держа в ладонях чашку уже остывшего чая. За спиной — детский голос: — Мам, можно мультик? — Только двадцать минут, Сонь. Потом идем в садик. Соня — её всё. Маленькое, упрямое, шумное счастье. Светлые волосы, два вихра на макушке, чуть нахмуренный лоб, когда что-то не получалось. Василиса вглядывалась в лицо дочери, словно в зеркало своей души. Иногда она думала: «А если бы всё тогда сложилось иначе?...

В квартире было тихо. Марина стояла у окна, поглаживая занавеску пальцами, всматриваясь в дорогу. За два дня — день рождения Славы. Всё должно быть идеально: стол, торт, шары, праздник. Слава заслужил. Он работал много, всегда старался быть рядом, даже если уставал до изнеможения. — Мам, а бабушка скоро приедет? — спросила Лиза, её тонкий голос прозвучал где-то у ноги. — Через пару дней, солнышко. Лиза кивнула и прижалась к её ноге. Марина провела рукой по её тёмным волосам. — А что ты ей подаришь на день рождения? — вдруг спросила дочка...

Глава первая. На кухне все шло как обычно — утро начиналось с запаха кофе, с поджаренных на сливочном масле тостов, с мягкого света, проникавшего сквозь тонкие белые шторы. Но в груди у Веры было неспокойно, как будто за этими утренними хлопотами пряталось что-то тревожное. Саша, их трехлетняя дочка, сидела на детском стульчике и размахивала ложкой, зачерпывая овсянку, но больше размазывая её по щечкам, чем донося до рта. — Сашенька, ну аккуратнее, пожалуйста, — тихо сказала Вера, вытирая дочке подбородок...

Глава 1. Алина стояла у окна, прижав к груди ладони. За стеклом неспешно капал летний дождь — тёплый, томный, как и вся эта июльская вечерняя тоска. Комната была наполнена коробками с лентами, образцами ткани и цветами для букета. Через неделю должна была состояться свадьба. — Ты ведь счастлива? — еще утром спросила подруга. Алина кивнула. Молча. Сергей появился на пороге квартиры ближе к семи, как и договаривались. В руках — распечатанный план рассадки гостей, на лице — усталость, перемешанная с воодушевлением...

Глава первая. Село, подмосковная глубинка, словно застывшая в девяностых. Утро начиналось одинаково — треск петухов, аромат дыма из печек, лай собак и редкие звуки стареньких "Жигулей" или "Нив". Семья Лариных жила здесь с рождения: небольшой, но аккуратный дом с выкрашенными синим ставнями, палисадник с пионами, старая яблоня под окном. Жили как все: не бедно, но и не в роскоши. Мария вставала на рассвете — первым делом топила печь, варила кашу детям и разогревала чайник на плите. Григорий работал водителем у местного бизнесмена, уезжал рано и возвращался поздно...

Глава 1. Светлана стояла перед зеркалом в комнате невесты, медленно поправляя фату, словно пытаясь убедить себя, что всё это — не сон. Белое платье мягко обнимало её фигуру, и она почти не дышала — не от корсета, нет. От счастья. От страха. От того, как сильно хотелось, чтобы всё получилось. — Ты такая красивая, что я бы женился на тебе ещё раз, — Роман проскользнул в комнату, несмотря на запреты видеть невесту до церемонии. Он был в тёмно-синем костюме, его руки слегка дрожали от волнения. — Ты что, нельзя же до свадьбы! — Светлана засмеялась, но в глазах блеснули слёзы...

Москва. Январь. Утро. Анастасия сидела в полутьме кухни, кутаясь в мягкий кардиган. За окном — стужа и вьюга, внутри — такое же беспокойство. В чашке остывал чай, который она так и не допила. Она проснулась, как обычно, в шесть утра, чтобы приготовить завтрак, разбудить Алешу, собрать в школу, выстирать бельё, погладить рубашку Владимиру… Но в этот день она впервые позволила себе ничего не делать. Только сидеть. И слушать, как тикали старые кухонные часы — единственный звук в этой роскошной, но душной квартире, где давно не было покоя...