— Сынок, родненький мой! Нет! Не верю! Я знаю, ты жив...
Лето в этом году выдалось по-особенному жарким, словно кто-то пролил над городом горшок с раскалённым маслом. Асфальт на привокзальном перроне источал терпкий и густой аромат мазута. Жар, исходивший от уличного покрытия, казалось, обволакивал всех прохожих – превращая их яркие фигуры в дрожащие, полуразмытые картинки. По перрону, медленным – но уверенным и твёрдым шагом, брёл пожилой мужчина. На вид, ему можно было дать семьдесят – семьдесят пять лет. Несмотря на то, что его старые ботинки шаркали...